Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 117 – Элина Птицына

Доктор появился бесшумно, видимо, был где-то рядом. С Ульяном Михайловичем Ижаеву не приходилось сталкиваться, но в лицо он его знал: работа обязывала.

— Как вы себя чувствуете? — так же мягко, как сиделка, спросил доктор. — Знаете меня? Сколько пальцев я вам показываю?

— Знаю, — вытолкнул из себя Сергей, все так же хрипло. — Два.

Ульян Михайлович улыбнулся почти счастливо.

— Замечательно. Помните, что произошло?

А что произошло? Ижаев посмотрел в потолок. Произошло…

— Что последнее помните?

Князь! Лазутчик! Ижаев снова рванулся, но доктор неожиданно ловко и сильно поймал его за плечи, удерживая в постели.

— Тише, голубчик, тише! Все хорошо…

— Где? — Сергей задумался над вопросом. Как спросить, чтобы доктор не понял ничего…

— Все живы, все здоровы, все уехали по делам, — отчитался доктор раньше, чем Сергей задал вопрос. Теперь и его лицо колыхалось в дымке: двигаться было действительно не нужно. — А вот вы у нас пострадавший. Постельный режим, никаких резких движений. Чем меньше вы сейчас будете шевелиться, тем быстрее станете на ноги. Как ваша голова?

— Барабанят, — пожаловался Ижаев.

Странно, но под прохладной ладонью Ульяна Михайловича назойливые молотки как будто стихали, успокаивались, стучали реже и слабее.

Андрей появился то же бесшумно. Или у него, Ижаева, теперь еще и что-то со слухом?

Встал поодаль, за доктором, вскинул брови: как ты?

Сиделка оглянулась на Волкова через плечо с явным неудовольствием. А так это же тетка его!

— Я только сказать, — шепотом доложился Андрей. — И сразу уйду.

— Подойди, — хрипло попросил Ижаев. — Пусть вы — выйдут. Остальные.

— Буквально на пару мгновений, — строго заметил доктор. — А потом никаких посещений. Спать, спать, есть, спать.

— Горлышко только смочим, — ласково молвила Андреева родственница. Вода все же была непростая: сейчас Ижаев ощутимо почувствовалкакую — то каплю бодрости, от которой становилось полегче.

Когда Ульян Михайлович и сиделка вышли, Сергей слабо махнул Андрею, мол, наклонись ко мне, а потом и спросил одними губами:

— Это был ваш барон?

— Верно, — подтвердил Волков.

— Наклонись, — шепотом повторил Ижаев, и когда Андрей склонился ниже, с силой схватил его за грудки, душа воротником:

— Партнеры, да? Информацией делимся? Одно дело делаем? — Волков не сопротивлялся, но исхитрился извернуться и, схватив чашку с водой, оставленную сиделкой на прикроватном столике, выплеснул ее в лицо Ижаеву. Вспыхнувшая ярость отступила и Сергей разжал пальцы.

— Фу, — выдохнул Волков, усаживаясь на пол и дергая воротник. — Болящий, пострадавший… Бешеный ты, Ижаев.

Он постучал краем чашки по ладони и, добыв каплю воды, размазал ее по лицу.

Сергею стало неловко. Он так — то славился спокойным характером и холодной головой в любых обстоятельствах. Ну, до сегодняшнего дня… А какой день — то сейчас? И вода еще эта…

— Что за вода? — вполне сносно спросил он.

— Снежные воины заряжают ее своей силой, когда надо пострадавшего от их удара, поставить на ноги, — спокойно ответил Андрей.

— Это же легенда…

— Конечно. И ты в нее красиво влетел, да только стена помешала. Да не смотри ты так на меня. А то вспомню рекомендации, что вас, таких, надо привязывать поперву. Буйные делаетесь. Внезапно. Прям как ты сейчас.

— А потом?

— Что потом? Отвяжем, когда поправишься, — он точно издевается.