Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 123 – Элина Птицына

— Люди не меняются тысячелетиями, — снова возразил Ганг. — Ты не заставишь ходить всех строем, говорить и чувствовать только правильные, с твоей точки зрения, вещи.

— Верно, — согласился князь. — Это уже не люди, а големы какие-то. Но, видишь, ли любая мода, поражающая общество, не приходит сама по себе. Вот было когда-то: фаворитка императора нашила на зеленое платье розовые рюши, а назавтра все дамы двора ходили в зеленом с розовым. Но как случается-то обычно: месяц поносят и перестанут, а старые платья свезут в провинцию, где ушлые управляющие их продадут кому победнее из поместных дворян, уверяя, что так в столицах ходят — и верно, найдется кому их носить, но тоже месяц-другой, не больше. А там уже и юная горничная в зеленом платье по ночам на свидание бегает. А в свете мода на синее или желтое, и никтоне вспоминает зеленое. Однако, всегда было так, а потом вдруг стало не так. И вот уже зеленые платья с рюшами носят пять лет, а газеты только об этом и пишут… И значит, это уже не мода. Это спектакль, актеры которого не знают, что они играют. Ими играют. Где-то сидит кукловод, который дергает за ниточки. И конечную цель этого спектакля знает только он.

— Не представляю как надо дергать за ниточки, чтобы заставить дам ходить пять лет в зеленых платьях с розовыми оборками, — рассмеялся Ганг.

— Ну, возможно, зеленое платье — не очень удачный пример, — улыбнулся Стойгнев. — Но суть ты понял.

— Думаю, понял большее, ты считаешь, что столетний спектакль срежиссировали в Имберии. Не буду спорить. Имберийский двор придерживается очень последовательной политики, по крайней мере на протяжении правления королев. Но про Поляницина ты ведь не зря говоришь?

— После графа остался архив. Точнее, мы предполагаем, что он остался и там есть некие ценные бумаги. Или что-то иное. За этим архивом очень серьезно охотятся псы королевы. Я думаю, что граф, а он очень умело противостоял псам — мне до него далеко — умудрился увести у королевы какие-то письма. Ребята у него были умелые и рисковые. Архив не нашел никто. По крайней мере пока. Я думаю, что он в твоем замке. Паляницин и Третий герцог друг другу доверяли. Да и… Все остальное мы уже проверили.

— Почему думаешь, что псы не нашли искомое?

— Хотя бы потому, что не так давно они устраивали спектакль с вновь обретенной дочерью Костовых. Ты же помнишь, что Зинаида вышла замуж за сливенского аристократа? Их дочь потерялась в Смуту. Полагаю, девочка давно погибла. Спектакль устроили, чтобы подобраться и разговорить несчастного отца. Однако, потерпели фиаско. То ли Костов действительно в маразме, то ли… Но дочь фальшивая, в этом мы уверены. Мы сами искали девочку в свое время, и пришли к выводу, что ее на этом свете нет, увы…

Стив кашлянул. Князь глянул на него резко, мол, что?

— В ваше отсутствие кое-что случилось, — пояснил Юнг. — Пропал сливенский посол. Уже нашли. Но его пытались убить.

— Та-а-к, — нехорошо протянул Стойгнев. — Рассказывай.

Юнг быстро глянул на Винтеррайдера.

— Мы все в одной лодке, — правильно истолковал его взгляд Руб-Мосаньский. — Снежники защищают только Хранителя Севера, а Хранительне может предать Империю — он повязан кровной клятвой от начал Северной стражи. А его защищают, поверь.

Стив скупо кивнул и Ганг подумал, что он невольно их обманывает. С другой стороны, предавать Империю он не собирался, вне зависимости от своего статуса. Да и другого Хранителя быть не может, неделей раньше или позже, но он, младший, примет тот крест.