Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 17 – Элина Птицына

— Разумеется. Разве может быть иначе? — солгала девушка. — У меня даже багажа нет.

Из пассажирского отсека самохуда дядя Саша спускался так, как будто к каждой его ноге было привязано по два пуда. Он явно не знал, что делать. И даже люк своей кабины захлопнул как будто с сомнением. Но двери у пассажиров закрыл.

Лиза окинула взглядом попутчиков. Никто не смотрел на нее, даже тетка с пайбой отвернулась к окошку, словно через ледяную корку, затянувшую стекло, можно было что-то увидеть в кромешной темноте Полунощи.

Самохуд мягко тронулся, и Лиза едва удержала вздох облегчения: получилось!

Кабина, прогретая за ночь, мягко раскачивалась на колее, убаюкивая пассажиров — часа через два ветра Панциря возьмут свое и выдуют почти все тепло, а пока можно поспать, и Лизины попутчики устраивались удобнее: кто-то клонился на плечо спутника, кто-то мостил под голову котомку. Через полчаса все спали.

Кроме Лизы.

Когда-то она хотела вырасти, покинуть городок, посмотреть мир… но сейчас уезжать было больно. Где и когда ее родители совершили ошибку, которая привела к полной катастрофе? Или от них ничего не зависело на самом деле? Как? Как из почетного гражданина Империи, Республики и снова Империи отец превратился в преступника? В чью голову пришел этот вздор? Госпожица,как хорошо, что маменька не застала этого ужаса! Как смешно, как глупо — обвинить отца в воровстве кристаллов!

… Самохуд резко тряхнуло и тетка вместе с пайбой повалилась на Лизу. Ее ношу девушка успела возненавидеть: из пайбы оглушающе пахло болотной селедкой, и Лизу мутило. А ведь ей казалось, что она хорошо справляется с голодом. Теперь же внутренности скручивало невыносимым спазмом. Казалось, дай волю, и Лиза сломает эту грахову пайбу… Ой, нет!

Быстрее бы доехать до границы Ледяного панциря, пересесть в Осиновом и, верст сто спустя, в какой — нибудь деревне купить стакан нормального чая с булкой. Чем дальше от Панциря, тем ниже цены. И по всему выходило, что простая эта мечта могла исполниться не скоро. Впрочем, еще сутки Лиза ведь протянет? Да?

Тетка украдкой косилась на Лизу. За селедку свою переживает? Почему люди всегда уверены, что мир крутится только вокруг их дел?

Самохуд снова тряхнуло, и девушка вцепилась в сидение, чтобы не упасть: вся её поездка была сущей авантюрой. Как примет её Винтеррайдер? В конце концов, она — это она, а не отец, чьи несомненные заслуги и перед бароном Севера, и перед страной невозможно отрицать даже сейчас…

… Поселок Осиновое встретил самохуд многоголосым гомоном ворон, которых в Полунощи почти не водилось, большими лужами, запахом земли и навоза, криками постоялого двора и многоголосым гулом объединённого вокзала. После Севера, где зима уже вступила в свои права и, где снег глушил все звуки, городок по другую стороны границы Панциря казался слишком бестолковым и неухоженным.

Самохуд крутанулся в тормозном круге, освобождая выход в колею для второй машины, и заглох. Уставшие люди торопливо выскакивали на платформу, разминая ноги, вот и тетка, сверкнув на Лизу глазами рванула в сторону выхода в город, дальним кругом обойдя стражу, которая лениво толкалась у столба с газетами.

Лиза проводила тетку взглядом. Сама она медлила выходить, самохуд вдруг показался едва ли не родным домом. Это страх перед неизвестностью цепко держит скрюченными пальцами длинный Лизин подол. Словно шаг на платформу из коробки самохуда может что — то переменить!