Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 26 – Элина Птицына

Королева задумчиво провела пальцем по кованным завиткам шкатулки:

— Не зря эта вещь показалась мне интересной. Необычная решетка, дерево, стекло, которое не стекло… Сфера заправлена в короб, он выглядит как деревянный… Он деревянный? Что это за дерево? Кедр?

— Как будто…

— Ну да, — с неудовольствием заметила монархиня. — Этого мы тоже не знаем.

— Кедр, — вмешался Огаст с коротким вздохом. — Но он подвергся особой обработке. Мы разбираемся.

— По-прежнему жалеете о Соцком? — остро спросила королева. Букву «ц» она произносила на имберийский манер, через несвойственное имперцам сочетание «-сщ». — Полно, Карл, он был фанатиком.

— И фанатиков можно допрашивать, — глава контрразведки усмехнулся.

— Положим, наши люди поторопились, — согласилась королева. — Но скажите мне лучше о другом: кристаллы старого типа по всему миру дробили без всякой опаски. А эти новые … как вы собираетесь их использовать, если боитесь открыть сферу?

— Сейчас он работает как замкнутый сосуд. Энергия циркулирует внутри его и эту циркуляцию обеспечивает именно сфера. Двигатель нового типа и — один такой кристалл позволит вашему мотору ездить лет сто, и только на его энергии. Это величайший прорыв. У нас есть кое-какие наработки…

— Однако, я помню, нам были нужны бумаги Соцкого, — вскинула ладонь Мария-Александра. — Дебра, вы привезли их?

Актриса взмахнула ресницами:

— Насколько я знаю, проблемы возникли в Полунощи. И теперь я снова поеду на гастроли в Империю, — она усмехнуласьи быстро взглянула на Карла Огаста.

— Против нас играют большие расстояние и погода, — успокаивающе сказал канцлер и отсалютовал бокалом королеве. — Но на нашей стороне император Михаил, а ведет нас умнейшая женщина нашего времени. Эти трудности легко преодолимы. Вам не о чем волноваться, Ваше Величество.

— Песчинки под нашими колесами становятся камушками. Большие крепости разваливаются, потому что никто не обращал внимание на мелкие трещины. Нам всем есть о чем волноваться, лир Канцлер, — королева откинулась вглубь кресла и, забывшись, снова прищурилась, разглядывая карту. — Север, север… Бумаги, бумаги… У Соцкого, помнится, была дочь?

— Наш человек уверяет, что она совершенный профан в делах своего отца, даже никогда не появлялась на шахте, — заметила Дебра.

— Ты тоже профан в делах Соцкого, но все-таки знаешь о них поболе других. Отец и дочь, в маленькой лачуге, оплакивают жену и мать, вероятно, это горе их объединило, живут вдвоем, не имеют даже служанок… и дочь ничего не знает о делах отца? Не верю. Возможно, она не задумывается о его делах, нужно просто правильно спросить. Ты улыбаешься, Анна?

— Человек, который умеет расспрашивать девушек, уже подъезжает к Полунощи, Ваше Величество. Представьте! Наш парень едет на собачьей упряжке! Утром, точнее, в полдень — на Севере будет уже полдень — он попробует познакомиться с этой красоткой.

— Не поздновато?

— В самый раз. Она нагоревалась, наревелась, испугалась… Выехать она не может, источника дохода нет. Прекрасный принц, спаситель несчастной — это в самое сердечко, Ваше Величество, — сверкнула улыбкой Анна Огаст.

— Хорошо, пусть выманит… вытащит из девчонки каждую мелочь. Нам с вами достаточно ниточки, чтобы раскрутить клубок, — Мария-Александра хлопнула в ладоши.

Вечер был закончен. Королевская игра ушла на новый виток.