Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 295 – Элина Птицына

От его голоса бежали мурашки.

— Как вы находите это пение? — раздался вдруг вкрадчивый сладкий шепот, разрушая всю красоту момента. И, хотя Лиза не видела говорящего, она узнала эти мурлыкающие ноты. Мишенька! Как он умудрился оказаться рядом с ней? Впрочем, концерт позволял ей не отвечать. А жаль, что Гитана отсутствует на этом приеме: глядишь, Мишенька был бы под лучшим присмотром, чем у маменьки.

Она обмахнулась веером, делая вид, что не услышала вопроса.

* * *

Младший Баранов оказался настойчивым. Нет, во время концерта он Лизе больше не докучал, хотя и продолжал сидеть рядом с ней, правда, немного позади, так, что краем глаза Лиза его прекрасно видела. Оттого ей приходилось тщательно отворачиваться в другую сторону.

Неудача раззадорила Мишеньку. И, когда гости пошли на отдых в апартаменты, а Лиза к себе в гостевую, Мишенька эффектно вывернулся из-за колонны с цветами в руках.

— Милая барышня, — с букета капало. Видно, выхватил, торопясь, из какой-то вазы и теперь держал цветы чуть в сторонке, чтобы не посадить пятно на костюм.

— О, — ответила Лиза, мило улыбаясь. — Как романтично!

Баранов торжествующе улыбнулся.

— Не буду вам мешать, — с иронией добавила Лиза, обходя его по кругу. — Ваша невеста должно быть заждалась вас с этим букетом. Жаль, что ее не было сегодня с нами.

Румянец Мишеньки стал ярче.

— Невеста? — с принужденным смешком ответил он. — Вас ввели в заблуждение, у меня нет невесты.

— И не будет, если продолжите так беззастенчиво потрошить чужие вазы, — Лаки умудрился подойти бесшумно. — Женщин, юноша, надо удивлять подвигами, а не постоявшими цветами. Елизавета Львовна, позвольте, я провожу вас.

— Спасибо, — сказала Лиза, когда они отошли чуть дальше.

— Не стоит благодарности, — усмехнулся Лаки.

Лиза внимательно взглянула на него:

— Вас что-то тревожит, лир Лэрд?

Он блеснул глазами:

— Меня огорчает скорая разлука с вами, милая Лиз!

— У вас будут собеседницыинтереснее меня.

— Никогда не принижайте себя. Лишняя скромность испортила многие жизни.

— Вы так уверенно об этом говорите!

— Не первый год живу, — Лаки усмехнулся. — Разрешите вам дать совет?

— Да, конечно.

— Отшивайте кавалеров помягче, милая Лиз, без презрения в глазах. Мужчины, особенно избалованные своими маменьками, самолюбивы и мстительны. Не сердитесь! Я забочусь о вас как добрый друг. Мне бы не хотелось, чтобы сын полицмейстера доставил вам неприятности.

— У него масса поклонниц, — улыбнулась Лиза, слегка обескураженная советом Лаки. — Он вряд ли придаст значение…

— Вы еще юны и малоопытны, — перебил Лаки, не заботясь о вежливости. — Как раз на фоне поклонниц ваша холодность может показаться ему интересной.

Не зная, что сказать, Лиза улыбнулась в ответ, но тут же спохватилась:

— Благодарю вас за заботу, любезный лир. Я буду об этом помнить. Но, между нами говоря, я не очень понимаю причину популярности этого молодого человека.

— Все дело в наследстве, — пояснил Лэрд. — Барановы ждут наследства, кажется, от троюродного дядюшки. Мальчику переходят и деньги, и титул, и, возможно, место в свите Его Императорского Величества. Он — лакомый кусок для местных матушек, имеющих дочек, но сам он, понятно, будет искать невесту в столице, с выгодной родней и связями. Так что здесь он просто забавляется.

— Вот как, — пробормотала Лиза, вспомнив беспощадный вопрос Саватия: «Ты совсем дура?» — обращенный к Гитане.