Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 88 – Элина Птицына

Ижаев брел через площадь, не торопясь. Было муторно.

Он заранее приметил на двери табличку с двумя скрещенными полосами, чтоб даже неграмотные поняли: неприемный день, — но сделал вид, что ее не увидел.

Дверь, однако, была не заперта, но половой выроскак из-под земли, стоило за порог переступить.

— Милгосударь, закрыто. Завтра приходите.

— Жрать хочу, аж камзол заворачивается, — по-свойски молвил Сергей. — Будь ты человеком, подай чего есть. Золотом плачу. Я — мухой. С детства быстро ем.

— Рад бы, да закрыто заведение-то. Печь встала. Раньше, чем к завтрему не поправим, — половой улыбался широко, привычно, но где-то в глубине его глаз тлела знакомая Сергею настороженность.

— А говорят градоначальник столуется, — весело сказал он половому. — Как можно-то, если у вас печь ломается, а?

— Вот такая проруха случилась, — развел руками трактирный слуга. — За начальство не переживайте, ему мы завсегда найдем способ угодить. А вы уж потерпите, милгосударь, некуда деваться-то.

— А чем мои деньги хуже, а? — скандально завел было Сергей, да вдруг полыхнул браслет — князь раздавил сигналку.

Ижаев дернул ограничитель на браслете и попросту снес полового с дороги.

Успеть!

Загрохотали двери за спиной — это его люди вломились следом.

Со стороны кухни и из-под лестницы, как петрушка из коробочки, посыпались белые фигуры. Но Сергей был быстрее и птицей взлетел на второй этаж. Дверь вынес, не заметив ее. Впился кончиком шпаги в горло мещанина, царапнув до крови…

Тот же одновременно с шалым блеском в глазах дернул шнурок черной ладанки на груди.

И в следующее мгновение снежный вихрь впечатал Ижаева в стену и прежде, чем свет померк, снова мелькнула мысль: «Ошиблись!»

Вторя ей, раздался яростный рев князя:

— Винтеррайдер!

И больше ничего не было. Черный провал.

* * *

— Барон, льды тебя задави! Что ты тут делаешь? — чернобородый сверкал глазами так, как будто не был скручен по рукам и ногам. — Отпустите меня!

— Отпустить всегда успеем. Нам, прежде всего, хотелось бы знать, кто вы и что вы тут делаете сами? — Андрей стоял в дверях и со странным выражением смотрел на Ижаева. На купца, которого крепко держали снежные воины, он даже не глянул. У того же такой бешеный огонь полыхнул в глазах, что Ганг почувствовал разом и облегчение, и усталость: он понял кто перед ним.

Старый знакомый, князь Стойгнев Руб-Мосаньский.

Странно встретить его под личиной купца в Межреченске.

— Отпустите.

Андрей протестующе повел головой, но Ганг не дал ему ничего сказать.

— Вас, Ваше Сиятельство,борода так меняет, что, если бы не ваш знаменитый гневный взор, я бы еще долго не сообразил, кто передо мной, — с легкой иронией обратился он к Стойгневу. Тот же, наклоняясь к Ижаеву, буркнул сердито в ответ:

— Вы моего секретаря убили.

— Ваше сиятельство? — Андрей недоуменно вгляделся в купца. Ганг развел было руками, но в это время голос подал снежный воин.

— Человек жив, — гулко молвил он.

— Вы разговариваете? — ахнув, князь живо, с детским удивлением оглянулся на снежника.

— Врача везите в город, — одновременно отдал распоряжение Андрей кому-то в коридоре и только потом спохватился, посмотрев на Ганга полувопросительно.

Привык к полной самостоятельности.

Барон кивнул Волкову и обратился к Руб-Мосаньскому:

— Я не ожидал вас здесь встретить, Стойгнев Данилович, — Андрей кашлянул и Ганг снова кивнул ему, разрешая говорить: