Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 97 – Элина Птицына

Из записной книжки путешественника Изольда Карловича Мора

Приют для беспризорных в «Оплоте» находится в старых, но добротных помещениях. И явственно видно, что сюда вложено много денег: бывший барон не поскупился. Здесь хороший ремонт, красивая мебель и нет ощущения казенного учреждения. Все ребята разделены на небольшие группы по возрасту, у каждой группы — своя спальня или даже две (это замечание справедливо для старших детей), плюс игровая комната, — в общем, получаются отдельные покои, некое подобие «семьйного» проживания. Но это не значит, что группы детей изолированы внутри «семьи» от других, нет, напротив, у них есть общее помещение, в котором каждый вечер собираются желающие. Служащий детского дома В. Винтеррайдер проводит сеансы чтения — заметно, что они пользуются успехом у ребят.

Из старого отчета столичного проверяющего, инспектирующего детские дома

Если ты взял себе жену, то помни: жена должна быть всегда приветливой, скромной, заботливой, внимательной, немногословной, любезной, послушливой, совершенно нелюбопытной и необидчивой.

Из наставлений провинциала Саватия

Когда снежные змеи перестали приходить в сны Димитриуша, он счел это добрым знаком. А в первые дни болезни Анны дело дошло до того, что он боялся сомкнуть глаза: как только проваливался в сон, так сразу слышал шуршание поземки и видел, как клубится она, сплетаясь и распадаясь, тысячами гибкихдлинных тел. Змеи не нападали. Но они вились вокруг и ночь — почему-то т а м всегда была ночь — темная и непроглядная, становилась светлее, но этот непонятный свет внушал ужас.

После этих снов Димитриуш не мог согреться. Не помогал ни камин, ни жаровни, да и доктор ругался, запрещая «нагнетать жар» в покоях жены, и Димитриуш сбегал на замковую кухню, которую до той поры избегал. Но что делать, если только там лед, который казалось проник ему под кожу и схватился тонкой, прочной коркой, сдавал свои позиции и нехотя отпускал начальника гарнизона из плена.

Но последний сон был мало похож на все предыдущие. Не было никаких змей. Была рукоять меча, и переливалась дивным светом, озаряя округу неяркими лучами, а снег вспыхивал миллионами искорок, и бескрайнее небо темнело той синевой, которая почти не отличима от черноты.

И, глядя на всю эту картину, начальник гарнизона понимал, что спит он, просто спит, потому, как не бывает у мечей таких огромных эфесов в жизни. Но — странное дело — проснуться не мог, хотя и пытался, ведь так и тянуло повернуться на другой бок и забыть опостылевшую равнину, что неизменно являлась в снах.

Змея взметнулась над крестовиной меча внезапно. Не было поземки, шуршания, клубка тел, ничего не было, только одна чудовищно большая плоская голова поднялась над эфесом и замерла, покачиваясь. Димитриуш уставился на змею. А она — на него, да так, как будто прикидывала — сразу сожрать или погодить.

Совершенно точно, Димитриуш это откуда — то знал, он показался змее не интересным, однако, вполне… съедобным?

А эти змеи вообще ч т о едят?

Тварь вдруг как будто — то повернулась, прислушиваясь к чему — то, и начальник гарнизона с удивлением обнаружил, что он тут не один: вот и Медведев стоит, а вон и Волков — кто он такой Димитриуш толком до сих пор не понял. Вроде бы маленький человек, в Оплоте их слишком много…