Книга Луна убывает, страница 114 – Светлана Поделинская

В подтверждение его словам щеки Лауры вспыхнули стыдливым румянцем. Она закрыла их руками, ощущая удушливый жар. Ее уверенность угасала догорающей свечкой.

– Я и не сомневался, что ты предложишь себя, – продолжал Дугальд, наслаждаясьее замешательством. – При прочих равных мы всегда выбираем семью, а не свои принципы. Я пока не готов отпустить Жаклин, но подумаю. Ты можешь повлиять на ход моих размышлений.

– Чего же вы желаете? – спросила Лаура в полной растерянности.

– Я хочу, чтобы ты, принцесса, сняла розовые очки и вспомнила все, что произошло, когда Эдгар Вышинский обратил тебя. Ты ведь сама подсознательно этого хочешь, но боишься, что тебе не понравится правда. Ведь он тебя изнасиловал.

– И что для этого нужно? Чтобы меня еще кто-нибудь изнасиловал? – зло фыркнула Лаура.

– Я не собираюсь уподобляться твоему создателю. Он любит тебя как вампир свою жертву, самую вкусную, потому что родную по крови. Ведь в тот миг, когда мы поглощаем чужую жизнь, этот человек становится для нас самым близким. Эдгар видит в тебе исключительно свое отражение, продолжение его проклятого рода. Он никогда не посмотрит на тебя как на равную. Ты отдала ему кровь, подарила молодость, а сейчас делишься эмоциями, на которые он давно не способен. Эдгар пьет тебя, потребляет и ни капельки не ценит.

– Это неправда! – запротестовала Лаура. – Мы любим друг друга, у нас взаимное доверие, уважение…

– Ты и сама знаешь, что не являешься полноценной личностью, это угнетает тебя, – прервал поток ее красноречия Дугальд. – Ты просто его придаток, осколок его души, в котором он видит лучшую сторону себя. Если он узрит то, что его перестанет устраивать, такое зеркало недолго и разбить. Ты всецело зависишь от его воли и милости. Ваша интимная близость питает тебя, не так ли? Дарит какое-то особое блаженство?

– Мне не с кем сравнить, – смущенно замялась Лаура, – но с ним это не просто удовольствие, оно как слияние… Я словно растворяюсь, становлюсь его плотью и кровью, но при этом не теряю себя, а возрождаюсь, становлюсь сильнее.

– Неудивительно. – В стальном голосе Дугальда прозвучало презрение, и он отрывисто рассмеялся. – Пора тебе становиться самостоятельной девочкой, оборвать пуповину. Я обещал, что перевоспитаю тебя, и сделаю это во что бы то ни стало. Ты будешь свободной и независимой, разве это не предел мечтаний современной женщины?

Его жестокие слова ранили до глубины души, но казались правильными. Дугальд искусно дергал Лауру за ниточки ее эмоций и подводил к краю, за которым зияла пустота. Оступившись, Лаура оставляласвое настоящее в прошлом и сознавала это наравне с безысходностью. Она позволила себе усомниться в истинности собственных чувств. Червячок неуверенности упорно подтачивал колонны, на которых держался воздушный замок ее грез. И Лаура захотела наконец узнать правду, пусть даже ее счастье окажется самообманом и развеется, как мираж.

– Хорошо, – покорно выдохнула она, – я согласна. Выхода у меня нет. Давайте уже покончим с этим.

– Следуй за мной, – велел Дугальд и поднялся.

Дубовая панель вновь скользнула в сторону, и Лаура шагнула в кромешную тьму. Девушка на ощупь спускалась по знакомой лестнице, скорее угадывая, чем слыша бесшумные шаги своего мучителя, шедшего впереди. Беспросветный мрак вокруг больше не пугал Лауру: он клубился у нее в душе, обнажал нервы, путал мысли липкой паутиной.