Книга Зоомагический факультет. Болотные хроники, страница 44 – Анна Одувалова

Ксандр шёл рядом со мной, его плечо иногда касалось моего, а рука изредка ловила руку, словно проверяя, на месте ли я. Меня уже отпустил страх, и я снова могла свободно дышать.

– Пока мы бодрствуем, нам ничего не угрожает, – вещал идущий впереди нас Борк. – Но если заснём…

Я постеснялась спросить, это он говорит про всех или только про тех, кто наелся земляники и потом спал, подкармливая мракосов.

Верн, который поддерживал под локоть засыпающего на ходу Фенрика, не выдержал первым:

– Эй, профессор! А если они всё-таки придут? Что будем делать? Бесконечноне спать не получится. Оставлять бодрствовать кого-то тоже. Ксандр и Рика нам не помогут.

Борк ответил не сразу. Он остановился у ручья, вода в котором текла густая, словно расплавленное стекло. Если приглядеться, можно понять, что такой эффект дают многочисленные похожие на морских медуз существа, которыми буквально кишат в ручье. Борк зачерпнул воду в котелок и прикрыл крышкой, а профессор Грим удовлетворенно кивнула.

– Когда отойдём подальше и остановимся на привал, сварю зелье, – сказала она. – Оно защитит сны и отгонит мракосов.

Ксандр присел на корточки, разглядывая ручей, точнее, существ в нем обитающих, а я залюбовалась странными цветами, плавающими на поверхности воды. Их лепестки были прозрачными, как лёд, а сердцевины светились розовым, словно капли крови.

– И что будет в этом зелье? – поинтересовался парень, подозрительно покосившись на котелок.

– Я не уверена, что тебе станет легче, если ты узнаешь, – скептически хмыкнула профессор, и напрягся, не только Ксандр, но и все вокруг.

– А это точно можно будет выпить? – с сомнением в голосе поинтересовалась Луна.

– Это точно будет действенно, – безэмоционально ответила профессор и отвернулась.

– Все ясно, – тоскливо протянул Верн. – Придется пить гадость, от которой потом еще неделю живот будет болеть.

– Зато живы останетесь, – парировала Грим, и возражать против этого аргумента никто не решился.

Ветер донёс запах грозы, хотя небо оставалось ясным. Где-то вдалеке, за стеной деревьев, раздался стрекот. Борк резко поднял руку, приказывая остановиться.

– Они где-то рядом, – прошептал он. – Ускоримся. Возможно, еще получится оторваться. В любом случае пока мы бодрствуем, они, скорее всего, не сунутся.

Мракосы не показывались, но их присутствие все равно ощущалось. В шорохе листвы, в изредка взмывающих из кустов птицах, в ощущение чьего-то взгляда на спине.

Мы уже почти бежали и молились, что зелье, которые обещали сварить преподаватели, сработает.

Мы всё же оторвались от мракосов. Или нам так казалось. В любом случае, фасеточные глаза перестали таращится на нас из кустов, и Борк объявил привал на плато в предгорье – узкой полосе плоской земли, зажатой между скальными выступами. Каменистая площадка напоминала ладонь, раскрытую к небу: по краям торчали острые утёсы, как обглоданные кости, а под ногами хрустел мелкий щебень, перемешанный с жёсткой травой цвета старой бронзы. Солнце, висевшее низко над горизонтом, бросало длинные тени, превращая наши фигуры в гигантские силуэты на скалах.

Самораспаковывающиеся палатки были у всех, и нам снова предстояло выдержать сражение с ними. Тонкая ткань дрожала и переливалась перламутром, то натягиваясь в чёткий треугольник, то сминаясь в нелепый комок.