Книга Зоомагический факультет. Болотные хроники, страница 57 – Анна Одувалова

Браконьер сделал шаг в нашу сторону… и споткнулся о камень, чертыхнувшись. Факел погас на мгновение, и когда пламя снова взметнулось, мужчина уже повернулся к своим.

Дальнейший спуск был пыткой. Самый страшный участок начинался у самого края лагеря. Узкая тропа, пролегавшая меж обломков скалы и первой линией палаток, откуда несло запахом перегара, жареного мяса и немытых тел. Голоса были теперь слышны отчётливо: ругань, смех, звяканье бутылок. Мы ползли, буквально втискиваясь в каждую щель, сливаясь с тенями. Дважды фигуры в кожаных жилетах проходили так близко, что я различала потные лица, тусклый блеск ножен на поясах, чувствовала тяжелый запах их дыхания. Один остановился, чтобы закурить, его спина была в двух шагах от моей вытянутой руки. Время растянулось, превратившись в вечность. Я закрыла глаза, молясь всем духам гор, чтобы он не обернулся. И он прошел мимо.

Когда черные силуэты палаток и зловещие огни костров остались далеко позади, скрывшись за поворотом тропы и выступом скалы, мы, не сговариваясь, сорвались с места. Бежали, не разбирая дороги, спотыкаясь о корни, хватаясь за стволы тонких березок, выросших у подножия. Воздух резал легкие, превращаясь в огонь, ноги стали ватными, подкашивались. Я слышала только собственное хриплое дыхание и тяжелый топот сапог Ксандра рядом.

Рухнули на мягкую, прохладную траву поляны одновременно, как подкошенные. Спина впитывала влагу земли, а в лицо ударил запах мяты и ночных цветов. Первым вырвался смех Ксандра – сдавленный, нервный. А потом и я не выдержала.Мы смеялись, задыхаясь, глядя на бескрайний звездный потолок, чувствуя, как дрожь страха сменяется слабостью невероятного облегчения. Впереди за темной стеной леса скрывалась зоомагическая станция.

Глава 14

Мы добрались до зоомагической станции, когда ночь превратилась в серое предрассветье. Воздух был сырым и прохладным, пропитанным запахом хвои и остывшей земли, а последние звёзды бледнели над зубчатыми силуэтами лабораторных корпусов и вольеров. Мы с Ксандром превратились в две шатающиеся от усталости тени. Наши сапоги, покрытые пылью и грязью, шаркали по утоптанной дорожке.

Первыми нас заметили охранники на смотровых башнях – высоких, из тёмного дерева, увенчанных магическими кристаллами, что тускло светили в предрассветной дымке. Я увидела, как одна из фигур в плаще с капюшоном резко выпрямилась, поднесла к глазам длинную зрительную трубу, блеснувшую холодным металлом. Другой что-то крикнул вниз, голос резкий, как щелчок бича, нарушил тишину. Почти сразу же где-то в глубине станции тревожно завыл рог – низкий, вибрирующий звук, от которого задрожали листья на ближайших кустах.

Профессору Борку доложили мгновенно. Сонная станция взорвалась жизнью и загудела, как гигантский улей. Огоньки в окнах корпусов вспыхнули один за другим, жёлтые и резкие. На улице начали появляться сонные и не всегда до конца одетые люди. Голоса слились во встревоженный, торопливый гул, перекрываемый чьими-то командными окриками. Воздух наполнился разнообразными звуками, которые дали ясно понять. У нас действительно получилось сбежать, и мы совершенно точно находимся среди своих.

И тут, сквозь эту внезапно зародившуюся суматоху, навстречу нам вылетела Луна. Она мчалась на полной скорости. Её длинные волосы развевались за спиной, а на плечи была накинута пижамная кофта – ярко-розовая, с принтом в виде неуклюжих, улыбающихся единорожек. На ногах – огромные мохнатые тапки, нелепо шлёпающие. Но контраст с этой смешной одеждой был жуткий: её лицо, обычно живое и озорное, было искажено гримасой ужаса, а огромные глаза, красные от слез, смотрели на нас с немым вопросом. Руки мелко и прерывисто дрожали.