Книга Зоомагический факультет. Болотные хроники, страница 55 – Анна Одувалова

Давило осознание: лисы всё ещё там, в темноте, под угрозой, и зоомагическая станция с её мощными барьерами и опытными магами была единственным спасением для них. Если не придем на помощь, браконьеры рано или поздно их переловят. Но спешка сейчас приравнивалась к самоубийству. Глотнув воздуха, пахнущего нагретой травой и далёкими снегами, я печально вздохнула. Отдых был не роскошью, а необходимостью. Мы отползли под сень огромного валуна, отполированного ветрами до гладкости старого зеркала. Его прохладная тень обняла нас, как спасительный грот. Отсюда из этой каменной крепости, открывалась панорама: холм, сияющий изумрудами и золотом под беспощадным солнцем, далёкие горы, подпирающие лазурное небо своими зазубренными хребтами. Лагерь браконьеров внизу казался муравейником – крошечным, но зловеще активным. Любое движение там, любой вышедший за периметр, был бы виден как на ладони. Мы же оставались невидимыми, слившись с серой громадой камня.

Живот предательски заурчал. Голод, притуплённый адреналином, теперь навалился всей тяжестью. Я порылась в рюкзаке – на дне, под смятыми пергаментами и пузырьками с травами, нашлась лишь жалкая пачка галет, превратившаяся в крошево. Ксандр,с характерной для него практичностью, протянул смятый шоколадный батончик, обёртка которого потрескалась от времени, и маленькую походную фляжку с водой, где плескалось жалкие глотки. Но настоящим сокровищем оказалась пригоршня крупной, иссиня-чёрной черники, которую он собрал у подножия холма. Яркие ягоды, покрытые сизым налётом, казались каплями ночи, затерявшимися в дневном зное.

Память тут же услужливо подкинула образ земляничной поляны у ручья – такой же аппетитной, такой же безобидной на вид. И мракосов, вырвавшихся из темноты, едва сладкий сок коснулся губ. В этот раз стоило быть осторожнее. Взгляд Ксандра встретился с моим. В серых глазах парня читалась та же осторожность. Без слов я подняла ладонь сосредоточившись. Тонкая нить диагностической магии, бледно-золотистая, как первый луч зари, коснулась ягоды. Искала горечь яда, скрытую слизь паразита, любое искажение природной магии. Только когда уверенность теплой волной разлилась внутри, а ягода в ответ вспыхнула едва уловимым здоровым сиянием, мы позволили себе есть. Сладко-терпкий сок черники взорвался на языке, смешиваясь с сухой крошкой галет и тягучей сладостью шоколада – пища беглецов, ставшая на миг невероятно вкусной. Мы жевали молча, глаза неотрывно следили за долиной внизу, где под солнцем копошилась наша смерть. Нужно переждать всего лишь несколько часов, и потом у нас появится шанс спастись самим и привести помощь.

Я не заметила, как сон сморил меня. Тяжёлый, как горная смола, он накрыл внезапно, вырвав из мира тревог. Наверное, я так сильно эмоционально вымоталась за последние сутки, что отключилась даже в неудобной позе и в совершенно неподходящем месте.

Проснулась я от ощущения тепла и крепкой защищённости: Ксандр держал меня в кольце своих рук. Щекой я чувствовала ритмичный стук его сердца под тонкой льняной рубашкой – глухой, мерный, как удары кузнечного молота о наковальню где-то в глубине земли. Его дыхание, ровное и тёплое, шевелило пряди волос у моего виска, смешиваясь с запахом кожи, дыма и чего-то неуловимо дикого. Возможно, горного чабреца, впитавшегося в его одежду.