Книга Рэм, страница 32 – Микита Франко

Сказал, чтобы сменить тему, а потом вдруг мысль: «А если отравленная?». Даже непонятно, откуда взялась — он никогда не думал, что какая-то случайная еда в чужом доме может быть отравленной. Не семнадцатый век же. Похоже, подсознательно готов был ждать от Елисея чего угодно — даже самого худшего.

Может, даже…

— Тогда жуй, — подытожил Елисей, вальяжно падая в кресло рядом и откидываясь на спинку.

Кусок пиццы был у него в руке, и он, откусывая, лениво жевал. Видимо, нормальная.

— Только предупреждаю, — серьёзно сказал Синцов. — Если я начну петь про дворняг, ты не обижайся.

Он рассмеялся, а Макар нет: шутка вроде, и даже смешная, а почему-то не смешно. И вообще странно. Как в страшном сне или в фильме ужасов: ничего плохо ещё не произошло, но тревожная музыка уже заиграла: непереносимый саспенс.

Чтобы от него избавиться, Рэм съел один кусок пиццы (не помогло, потому что Елисей неотрывно следил взглядом, пока он жевал — словно ждал, что Макар сейчас действительно свалится замертво), а потом сказал: — Пойду воды попью.

Нужно было разорвать с ним зрительный контакт хотя бы на время. Елисей великодушно кивнул.

Рэм вышел в коридор, хотел повернуть к лестнице, только… Взгляд начал цепляться за множество дверей. Раньше он об этом не думал, но ведь какая-то из них — спальня Сергея?.. И жены, понятное дело, но Сергея. Елисей говорил, что дома никого, значит, можно зайти, посмотреть, потрогать его вещи, полежать на его постели… Рэм чувствовал, что это нездорово, даже безумно, но было тяжело отказаться от такой возможности. В конце концов, ради чего он всё это терпит? Этого мудилу с маньячной улыбочкой — ради чего?

Он торговался сам с собой, замерев в коридоре.

«Ладно, — думал. — Лежать не буду. Просто загляну».

Или:

«Загляну и потрогаю вещи».

Или:

«Хотя бы подушку понюхаю, но потом сразу уйду».

Но дверей было много — дом огромный — и Рэм терялся, не понимая, куда идти. Почему-то решил, что надо открыть вот эту — котораячерез две от комнаты Елисея. Ему показалось, что это подходящее расстояние, но объяснить выбор логически он бы не смог. Просто почувствовал.

Подошел, дверь поддалась легко, он заглянул, и сразу понял, что не угадал. Это была не спальня и вообще не комната, что-то типа… кладовки? Какие-то инструменты, принадлежности для уборки, сушилка для белья, канистра…

Стоп. Канистра? Рэм замер.

Он медленно подошёл ближе, и тень сомнений превратилась в неоспоримый факт: здесь стояла канистра. Красная, пластиковая, с чёрной крышкой. Он открутил её, и запах бензина ударил в нос, вызывая волну животного ужаса.

Но ещё страшнее стало, когда за спиной раздался голос:

— Ты чего делаешь?

Он так сильно вздрогнул, что крышка выпала из дрожащих пальцев. Рэм быстро поднял её, закрутил и поставил канистру обратно. Едва шагнул за дверь, как Елисей чуть не вжал его в стену вопросом: — Что ты там делал? — в его тоне не было явного подозрения, но взгляд стал внимательнее.

— Искал… туалет.

Елисей усмехнулся.

— Ты там туалет искал? Почему в мой не сходил?

Он имеет в виду в тот, что примыкает к спальне. Тут у каждой спальни свой, даже у гостевой: всё по-богатому.

— Я просто… ну, уже вышел, и потом понял, что хочу.

— Пошли покажу другой, а то заблудишься, — и приобнял, увлекая за собой.

А дальше… ничего страшного. Просто показал, где другой туалет. Просто спустился с ним на кухню и помог налить воды. Просто… всё как обычно. Но почему он, блин, такой жуткий?