Книга Осколки, страница 134 – Саша Урбан

— И с согласия возмущенной толпы он погрузил богов в вечный сон, заклинатели и все остальные объединились, чтобы уничтожить тела богов, останки заковали в металлические саркофаги, саркофаги спрятали в гробницы, а Калеб сделал так, чтобы никто и никогда не нашел их последнее пристанище, — закончила Элль. — Да, печальный финал для богов, а в конце идет обязательное нравоучение о том, что люди и боги должны быть смиренны и скромны, потому что пожелав слишком многого могут обречь весь мир на страдание.

Она говорила не особо уважительно, но Пенни не возмутилась. Наоборот, ее тонкие губы тронула довольная улыбка.

— Ты прекрасно знаешь Писание, дорогая. Но я хотела отметить вот, что. Простой человек смог победить богов, что создали наш мир. Один лишь человек — алхимик — сверг их. А спустя сотни лет мы видим что? Алхимиков держат за обслугу. Наш предел — варить шампуни от облысения и высчитывать идеальные пропорции дерьма для удобрений. Можно, конечно, заниматься более тонкими и сложными чарами, но как только Верховная Коллегия понимает, что не может это контролировать и не может на этом заработать, то сразу начинаются проблемы,преследования, новые Чистки. Мы хотим это остановить. Вернуть все на свои места.

Пенни подалась вперед и накрыла ладонью руки Элль.

— И ты нам просто необходима, Элли.

Девушка поморщилась и с недоверием взглянула на старушку. Она была такой искренней, мягкой, доброй… Элль не хотела ввязываться в очередную авантюру, она еще помнила, что ее ждали на «Афалине». Пенни ее опередила.

— Я понимаю, что жестоко просить тебя о таком после всего, что ты уже пережила. И если ты захочешь уйти — никто из нас не посмеет тебя задерживать, дорогая. Но если ты останешься, то тебе больше никогда не придется скрываться. Или думать, что с тобой что-то не так. Обменивать свой талант на обычную безопасность. К тому же, кое-кто очень хочет встретиться с тобой.

Конечно же, Доминик. И всем, что Элль смогла ответить, было только:

— Мне нужно подумать.

— И отдохнуть, — согласилась Пенни. — Я попрошу, чтобы к тебе прислали Ирвина. Бедолага ужасно переживал за тебя.

— Что он такое? — спросила девушка первое, что пришло в голову. Перед глазами вспыхнул облик разлагающегося трупа, синюшные губы, затянутые мутной белой пленкой глаза, залысины и впалые щеки.

— Он, пожалуй, высшая форма алхимии. Превращение неживого в живое неживым. Сама смерть, взятая под контроль. Но до твоего уровня мастерства нам еще далеко, — мурлыкнула Пенни Лауб.

— Моего?

— Учитель все расскажет тебе, — улыбнулась она и вышла из комнаты, оставляя Элль наедине с душившими ее вопросами.

Элль надеялась дождаться Ирвина, но то засыпала, то просыпалась, и уже совсем потеряла счет времени. Когда дремота отступала, девушка ворочалась, садилась на кровати. Пробовала поесть, но еда вставала комом в горле. Тело горело от напряжения, нетерпеливо подгибались пальцы на ногах. Каждое движение выходило порывистым и размашистым, словно девушка в следующую секунду должна была сорваться с места и броситься бежать. Но куда бы она делась босая и в одной сорочке? Другой одежды в комнате не было — в очередное пробуждение Элль все-таки выбралась из кровати и, ежась от стелившегося по полу холода, обследовала свое пристанище. В шкафу одиноко покачивалась единственная пустая вешалка, рядом с ней дремал на серебристой нити паук. Элль поморщилась такой компании и поплотнее закрыла дверцы в надежде, что восьмилапый сосед не решит покидать свои просторные апартаменты.