Книга И возродятся боги, страница 141 – Наталья Способина

– И эти чувства тоже проросли сами, – произнес он.

Некоторое время мы смотрели друг на друга, а потом Алвар негромко сказал:

– Иди спать, краса, и пусть тебе приснятся добрые сны.

Я посмотрела на Альгидраса. Он выглядел напряженным и, как мне показалось, немного испуганным. Расцепив застежку плаща, я стащила его с плеч и отдала хванцу. Тот молча его принял.

Димка сопел, свернувшись калачиком на циновке. Его голая пятка белела в темноте.Прикрыв за собой дверь, я приблизилась к сыну и поправила на нем одеяло. Что случилось на террасе? Почему мне вдруг пришло в голову, что Алвар с Альгидрасом нереальны, и, главное, почему это совершенно не волнует меня сейчас? Как я ни пыталась отыскать в себе следы испуга, недоверия, безысходности, их не было. Я чувствовала лишь умиротворение.

Обессиленно опустившись на циновку рядом с Димой, я обхватила колени руками. Что мне теперь со всем этим делать?

Уснуть никак не получалось. Я сидела на циновке рядом с Димкой и прокручивала в голове случившееся. Пыталась строить планы, но понимала, что это все бессмысленно. Пожалуй, сейчас я могла прочувствовать хотя бы часть того ужаса, который обуревал мою настоящую мать.

Предания не лгут. Так они без конца повторяли? Как бы я ни пыталась проникнуться верой Альгидраса в то, что будущее можно изменить, на деле все попытки разрушить планы основателей свелись к тому, что место одного ребенка занял другой. Мысль о том, что предотвратить гибель мира могла бы я сама, повергала в отчаяние. Признаться, я так до конца и не поверила в их рассказы про наличие у нас с Димкой какой-то там Силы. О том, как меня вновь накрыло то ли видением, то ли озарением, в котором мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы найти выход, я предпочитала не вспоминать. Что хуже: быть слабой и неспособной что-либо изменить или обладать огромной, разрушительной силой, природы которой не понимаешь?

За прикрытым окном трещали сверчки и то и дело кричала какая-то птица, а еще звучала приглушенная кварская речь. Альгидрас с Алваром, вопреки уверениям последнего, что он валится с ног от усталости, так и не ушли спать. Приоткрыв ставни, я увидела, что они устроились плечом к плечу на полу террасы и закутались в плащ Алвара. Почему они не ушли? Боялись, что я попытаюсь сбежать, или же охраняли нас с Димкой? Я не знала ответа на этот вопрос. На самом деле я ничего не знала. Мне вдруг остро, до боли в сердце показалось, что ни я, ни мой сын не принадлежим реальности, в которой незнакомый мне Алвар с проседью и печатью усталости на лице запрокинул голову и неожиданно рассмеялся, а Альгидрас посмотрел на него с такой улыбкой, будто в эту самую минуту в его персональном мире наконец наступило равновесие, потому что близкие ему люди рядом. Я отпрянула от окна, поняв, что перехватила часть эмоций Альгидраса. Мысленно потянувшись к Алвару, я попыталась почувствовать и его эмоции, но их не было. Если бы я не знала, что они оба находятся на террасе, могла бы подумать, что Альгидрас там один. Сам факт того, что я могу чувствовать людей, не видя их, меня, конечно, беспокоил, но в данную минуту гораздо меньше, чем то, что Алвар закрылся наглухо. Поежившись, я отошла от окна и улеглась рядом с Димкой.