Онлайн книга «Варварин свет»
|
– И всё же… – И всё же я буду просить тебя, пока могу: верни душу Кощея! Я останусь здесь вместо него! Прошу тебя! Времени нет! Варвара хотела удержаться от слёз, но их было не остановить. Хотя бы не всхлипывать так громко, ох, Варвара! Кау потянулся длинными пальцами свободной руки и дотронулся до одной из окровавленных стоп девушки, потом до второй. Мурашки побежали по коже, и боль прошла, а раны затянулись. – Времени нет в кругу Кау, – сказало существо. – Время не властно над миром Смерти. Варвара провела рукой по груди – следы кошачьих когтей тоже пропали. – Во-вторых, – сказал Кау, – и это уже не шутка. Есть законы. – Не ты ли их придумал? – Без правил всё развалится. Вселенная тяготеет к хаосу, и нужно соблюдать равновесие. Кощей много чего натворил такого, что смертным не должно сходить с рук. Его действия в Яви резонируют – отражаются – в Нави. Два мира, две стороны сущего, между которыми Кощей постелил соломку, чтобы не больно было соприкасаться! Покой дал он смертным в Яви – стоило ли лезть ради этого в мироустройство? Варваре было что на это ответить, но она боялась сказать лишнего. Вдруг у великого Кау благодушное настроение – это временное? Вернётся жабий лик, тогда всё пропало. А так – хоть капелька надежды! Кау тем временем крикнул в темноту: – Сирин, моё чудовищное дитя, пойди сюда! Из темноты, распугав сияющие души, вылетела птица и уселась на плечо существа. На совином теле, среди перьев, там, где должен был быть клюв и круглые птичьи глаза, помещалось сморщенное лицо младенца, готового вот-вот расплакаться. – Подари мне перо, о прекрасная, – сказал Кау, и Варвара по интонации поняла, что это был приказ, а не просьба. Из-под перьев высунулась пухлая детская ручка и вручила хозяину белоснежное перо. Перед Кау появились золотые весы. На одну чашу он положил перо Сирин, и вторая поднялась выше. – Душа, – промурлыкал Кау, поигрывая пальцами с душой Кощея, – состоит из жизненной силы, памяти, чувств, духа, сердца, имени, способности к чарам… Душа содержит также всё совершённое зло, всю ложь, всю несправедливость, всю принесённую боль… Кау опустил душу Кощея на вторую чашу, и та опустилась чуть ниже пера, Варвара зажала рот рукой, а Кау нахмурился. – Странно, – протянул он. – У обычных смертных за полсотни лет веса накапливается столько, что чаша, бывает, лежит на траве. А тут, смотри-ка, тысячелетие не оставило следа! – Древний, я возношу хвалу твоей мудрости, – сказала Варвара. – Сердце его тысячу лет было мертво. – Во-первых, оставь древние формулы, я всё равно древнее. Во-вторых, твоя мудрость настигла меня, – усмехнулся Кау. – Но смотри, тут лежит и несправедливость, и боль, причинённая тебе. Я вижу недавнюю память о ранах на твоём теле. – Ты всё испытываешь меня, великий Кау? – с усилием сдерживая раздражение, спросила Варвара. – Я простила его. Весы дрогнули, и чаши выровнялись. Младенческое личико Сирин надуло губы и сложило брови домиком. – Потрясающе! – проговорил Кау. Кажется, это не было иронией. – Ваши души и правда связаны каким-то невероятным стечением обстоятельств и чар! Хорошо же. Второе условие выполнено. Но остаётся первое. – Я же сказала, я останусь здесь. – Ты мне здесь не нужна, – повысил голос Кау. Костёр дёрнулся. Варвара сжалась, захлебнувшись приторным запахом ландышей. |