Книга Варварин свет, страница 104 – Яна Ветрова

– Может быть, – усмехнулось существо, – у тебя есть на примете какая-нибудь ненужная душа? Ну, такая, знаешь, которую не жалко забрать.

– Мы приведём тебе Синемордого! – воскликнула Варвара.

– У него нет души, – поучительно покачал пальцем Кау. – Поэтому он жрёт чужие.

– Тогда нет, – твёрдо сказала Варвара. – Придётся тебе, великий Кау, смириться со мной.

– Это не обсуждается, – отрезал Кау, и в глазах сверкнул красный огонь. – Жертва необходима. Таков закон.

Варвара растерянно молчала. Одно дело умереть самой, а другое – отдавать чью-то жизнь без спросу.

– Но это убийство!..

Кау победно улыбался и сверлил её взглядом.

– У нас есть душа для тебя, – сказал трёххвостый кот-кикимора, вынырнув из-за спины Варвары.

Кау уставился на кикимора.

– Ну надо же, – медленно произнесло существо. – Что это у нас тут?

Он вытянул руку и щёлкнул пальцем. Кот взвыл, расщепился на трёх котов, которых начало корёжить в стороны, вытягивать вверх, трясти…

– Нет! – закричала Варвара. – Перестань!

– Это уже не я, – ответил Кау.

Вокруг трёх бесформенных фигур поднялся горячий ветер, полетел пепел, и Варвара отпрянула, закрыв лицо рукой. Когда она решилась снова посмотреть на то место, где только что был Кыша, то ахнула.

Впереди стояла хмурая девочка лет десяти в синем сарафане, вышитом жемчугом. Две светлые тонкие косички тянулись до пояса, а лоб охватывал жемчужный обруч. Позади неё, правее, стоял, сжав челюсти, не менее хмурый мальчик чуть младше. Волосы его были такими же светлыми, почти белыми, а одет он был в белый кафтанчик, украшенный по вороту веточками кораллов. Он держал за руку ребёнка с каштановыми волосами до плеч, такого маленького, что только по одежде, копировавшей наряд старшего брата, было понятно, что это мальчик.

Всё бы хорошо, но от детей несло болотом.

– У нас. Есть. Душа, – с напором повторила девочка.

Кау покивал головой, потом покачал:

– Это один из моих лучших интервалов безвременья, клянусь основами мироустройства! И чью же душу вы предлагаете, смертные души, познавшие смерть и бессмертие?

– Нашей матери, – сказал старший мальчик. – Марьи Ивановны Приморской.

– За нашу смерть мы простили её, – сказала девочка. – Мы сочувствовали ей. Мы ненавидели с ней нашего отца. Мы ненавидели нашего деда. Мы ненавидели войну. Мы ненавидели с ней Кощея. Когда мы умерли, то, лёжа на дне болота, мы договорились помогать ей. Мы приветствовали месть. Духи Нави приходили к нам и учили нас. Годы прошли. Мы стали кикиморами. Мы пришли к матери с любовью, но не могли выразить её, наши уста скрепил закон. Твой закон.

Кау понимающе покивал, улыбаясь.

– Мы наблюдали и понимали, что творится зло, но не Кощеем, – заговорил мальчик. – Сначала мать отщипнула от своей души. Потом согласилась разрушить мир. Потом она обидела нас. Мы узнали, что наша жизнь… Что наши жизни не удостоились её любви. Мы изменили понимание о мести.

– Мы также предлагаем наши души, – заключила девочка. – У нас больше нет имён, и мы не помним, как быть разделёнными. Собери нас в единое сияние, и мы будем служитьтебе, или развлекать тебя, или потеряемся во тьме среди других душ. Наши детские сердца утомлены болью. Мы жаждем покоя.

Младший мальчик улыбнулся и сунул большой палец в рот.

– Подойди, смертная дочь, подойдите, смертные сыновья, – сказал Кау.