Книга Варварин свет, страница 12 – Яна Ветрова

– Садись, я сейчас, у меня кухня-то отдельно!

Старуха шмыгнула за входную занавеску, хлопнула дверью и скоро вернулась с парой глиняных горшочков. Тут же метнулась за другую занавеску – миску с овощами вынесла, всколыхнулась третья – несёт старуха самовар, пыхтящий паром. Не успел Никита и глазом моргнуть, как на столе уже лежала белоснежная скатерть, появились металлические приборы, фарфоровая тарелка да тончайшая фарфоровая чашечка, один в один такая, из каких царица Искра ягодный чай пить любила.

– Каша пшённая с тыквой и приправами заморскими, ягнятина с горошком, овощи-фрукты, чай из горных трав, – ворковала Кощеева сестра, накладывая Никите из горшочков в тарелку. – Ой, щи ещё остались!

– Рано для тыквы-то, бабушка! – крикнул Никита вслед метнувшейся за занавеску старухе.

Хлопнула входная дверь. Старуха скоро вернулась, поставила на стол горшок с половником, миску и глиняную ложку.

– У тебя в царстве, может, и рано, – пожала плечами она, устраиваясь напротив.

Она нащупала у шеи прядь, выбившуюся из-под изумрудного платка, так не соответствовавшего ни её внешности, ни всему скромному убранству домика, и начала плести косичку.

Никита оторвал взгляд от её кривых морщинистых пальцев, ловко перебиравших волосы, и принялся за еду. Пока он ел, старуха, напевая тихонько какую-то незнакомую юноше мелодию, расплела и заплела несколько косичек из одной пряди, подёргала кончик изумрудного платка, и Никита подумал, что это, должно быть, Кощеев подарок. Потом старуха подставила кулаки под подбородок и уставилась на Никиту, а локти начали расползаться по столу в стороны, пока подбородок не лёг на скатерть. Казалось, что она умирает от скуки, ещё чуть-чуть – и начнёт по-детски болтать ногами под столом.

– Варенье к чаю достать? – оживилась старуха, стоило Никите потянуться к кружке.

– Я думал, у тебя скатерть-самобранка, – сообщил разомлевший юноша, когда старуха заметалась, убирая одни горшочки и тарелки и извлекая из-за занавесок другие.

– Есть, но ею не пользуюсь. Невкусно… И мне готовить нравится! – воскликнула Кощеева сестра звонким голосом, прикрыла рот рукойи притворно закашлялась.

Никита отломил румяную корочку от половины каравая в форме косы, маслицем сдобрил, отведал одно варенье, другое, нашёл любимое – клубничное. Скрипнула входная дверь, шелохнулась занавеска, и в комнату зашёл серый кот с тремя хвостами. Один хвост торчал трубой и подёргивался, два других покачивались из стороны в сторону параллельно полу.

– Наелся? – заботливо спросила старуха, и Никита только кивнул, потому что чуть не подавился хлебушком.

Кот тем временем зыркнул на царевича янтарными глазами, расселся посреди комнаты, вытянул вверх ногу – их у него было четыре, Никита пересчитал, – и принялся вылизывать шерсть.

– Это что за зверь чудной? – спросил Никита хриплым голосом, когда старуха убрала со стола и снова заняла свободный табурет.

– Кыка, кышка, кикимор наш! – весело отозвалась она и на самом деле начала болтать ногами. Никита тут только заметил, что она не носит обуви. – Ты чего пришёл?

– На гостя поглядеть хотим, интересуемся, – медленно отозвался кот, и Никита вцепился в края табурета.

О кикиморах он, конечно, слышал – духи тех, кто не своей смертью умер да на пути в Навь в тёмных болотах увяз. А из болот уже не человек – кикимора выходит. Недобрый дух, своим появлением приносящий мелкие неприятности в дом: то коням гриву спутает, то молоко заставит скиснуть. Даже дырки у рубашек на локтях – тоже кикиморы работа! Может кошкой обернуться, крысой, лягушкой, а то и тощей босоногой девчонкой или сухонькой старушкой. Именно поэтому с незнакомцами надо с осторожностью разговаривать.