Книга Игра одиннадцати, страница 166 – Амалия Лик

Когда я успокоился, отец серьезно посмотрел на меня, сжал плечи и сказал:

– Сын, ты должен взять себя в руки. Это не поможет тебе вернуть ее. Ничто не поможет. Но именно ради Саши ты должен стать сильным и продолжать жить.

Я сдался, утирая слезы, и кивнул. Он оставил меня в покое, и больше мы это не обсуждали. А дальше… я старался прийти в себя. Правда старался. Целыми суткамиразрабатывал проект, в котором бы сам хотел оказаться. Игру, где ради мечты ты ставишь на кон все, что есть. Я прорабатывал все – от и до. В том числе и то, как она должна приносить деньги. Я погряз в игре, лишь бы не думать о Саше, о себе, о нас. Но через месяц еще один удар обрушился на меня – заболел отец. Он был сильный человек, всегда добивался своего, боролся до последнего. Но в этот раз враг оказался проворнее, сильнее и живучее. Еще через месяц отца не стало. Мама поникла в печали и существовала, словно она программа в сети, у которой есть установка, заданная тем, кого уже нет.

Отец был для меня примером, самым лучшим наставником, настоящим мужчиной. За неделю до его смерти я приехал к нему в лекарий и сидел у кровати. Он посмотрел на меня, словно знал, что ему не выиграть, и сказал слова, которые, как дефибриллятор, заставили вновь забиться мое сердце.

– Сын, у каждого в жизни должна быть цель, настоящая цель, ради которой он дышит. Какая цель у тебя?

– Не знаю, пап. Запустить игру.

– Это не цель. Это занятие. Что в твоей жизни самое важное?

– Ты, папа. А что?

– Я – это, конечно, хорошо. Но верится с трудом. – И он хитро улыбнулся. Я тоже открыто растянул губы в улыбке, впервые за долгое время.

Думал, вопрос будет закрыт, но он внимательно смотрел в меня. Я опустил голову и сжал челюсти.

– Саша, – глухо произнес я. – Я любил ее и люблю до сих пор. Но ее больше нет. Я в этом виноват не меньше, чем другие.

Отец откашлялся.

– Да, сын. Вот и подумай, на что ты готов и способен ради нее.

– Но…

– Давай без этих «но». Хватит. Ваше поколение очень любит всякие «но». Нет никаких «но». Я читал ее «Жизнь».

– Отец.

– Да, я твой отец. И я должен был знать.

Я был возмущен тем, что он, не спросив меня, взял ее портал. Но, с другой стороны, мне стало легче от того, что он это сделал. Разделил со мной ее правду.

– Сын. Поставь цель. Цель ради нее, ради себя, ради вас. И тогда все в твоей жизни будет наполнено смыслом. Не будет пустых дней, пустых действий, пустоты. Одиночество останется, но оно будет терпимое. С ним ты сможешь двигаться дальше.

Я не знаю, что отец хотел сказать мне в действительности. Может, я перевернул его слова в ту сторону, которую хотелось мне. Но я сделал их своим девизом и, когда отца не стало, поставил себе цель. Цель ради нее, во имя Али, воимя моей Саши.

– А теперь Ты, Ева, скажешь мне, кто убийца и кто Безымянная Царица, – чеканит голос каждое слово.

Ева невидящим взглядом смотрит на стену и шепотом отвечает:

– Мы все убийцы. Каждый из нас виновен в ее смерти.

– Ответ верный. И кто тогда Безымянная Царица?

Ева считала, что Безымянная Царица – сама Аля. Но это противоречило сказке. Она не могла быть сразу двумя персонажами. Или могла? Ее смерть разбила сердце Яла?

– Саша? – еле слышно произнесла Ева.

Безжизненная тишина воцарилась в комнате, после чего голос сказал:

– Ответ неверный.