Книга Пять жизней и одна смерть, страница 125 – Амалия Лик

– Анна,послушай, я извинился, я правда не хотел.

– Ты просил довериться. Сказал, что хочешь, чтобы между нами не было секретов, а сам рылся в моем грязном белье. Зачем? Зачем тебе это? – закипаю я.

– Но ты же сама… – Он хочет продолжить, но обрывает себя на полуслове.

Не понимаю, почему так среагировала на его слова. Как какое-то мимолетное вмешательство со стороны Ала могло так на меня подействовать? Он всего лишь сделал то, что я просила, а меня это задело за живое. Я не понимаю, чего боюсь. То ли что он догадается, что со мной что-то не так. То ли его вопросов, на которые я не смогу ответить. А может, что он усомнится во мне, и я перестану быть в его глазах желанной. Наверное, да – скорее всего, испугалась, что потеряю его. И что я сделала? Сбежала. Просто оделась, схватила телефон и сбежала без оглядки, без объяснений, без сомнений. А он стоял и смотрел, как я ускользаю в очередной раз.

Вчера Альберт спрашивал, за что я ему досталась, имея в виду, что я счастье, награда, победа. Сегодня я бы задала тот же вопрос, только со смыслом, перевернутым на сто восемьдесят градусов. За что ему такое наказание, как я? В какой момент своей жизни он так согрешил?

Как добегаю до дома, не знаю, ноги сами меня несут. Останавливаюсь, только когда закрываю за собой дверь. Сбрасываю туфли, швыряю телефон на комод, стягиваю платье, хранящее его запах. Но продолжаю чувствовать этот запах на себе – на коже, на волосах, везде. Везде и повсюду пахнет его свежим мужским ароматом. Слезы отчаяния и самоуничтожения начинают течь по щекам.

– Что за жизнь? Что за жизнь, где я постоянно лгу, где я не я, где у меня нет ничего своего?! – спрашиваю я себя взахлеб, когда мои всхлипы прерывает телефонная трель.

Мне мало кто звонит, и это точно не Ал, потому что на его звонок я выбрала песню Леди Гаги и Брэдли Купера из фильма «Звезда родилась» ^[3]. Не знаю, почему у меня с ним ассоциируется эта грустная, пронизывающая мелодия. Может, голос Купера напоминает мне голос Ала, может, дело в схожей манере произносить слова, а может, эта композиция играла, когда я думала о нем.

Сейчас же комнату разрывает противный рингтон.

Я беру мобильник и смотрю на экран. Странный незнакомый номер.

– Алло? – произношу неуверенно.

– Тюрьма строгого режима города Мэя. Примете звонок от осужденного Кира Джонсона?

Рука чутьвздрагивает, тело сжимается, движение в легких на долю секунды останавливается, и я отвечаю:

– Да.

Из трубки раздается сигнал, после чего звучит хриплый мужской голос, словно из другой вселенной – далекий, приглушенный, бесцветный:

– Привет.

– Привет, – отвечаю, не зная, что еще сказать.

– Я так рад тебя слышать, – произносит он, и я слышу, как жизнь в нем замирает после каждого слова.

– Это хорошо, – вырывается у меня вдруг.

– У нас мало времени. Я получил твое письмо, и если ты все еще хочешь со мной поговорить, то приходи в любое время для посещений. Ближайшие двадцать четыре года я никуда не денусь, – говорит Кир и, как мне кажется, пытается улыбнуться.

– Я приду, – отвечаю скупо.

Связь разъединяется, а я так и остаюсь стоять с телефоном в руке.

Последняя пристань