Книга Бесстрашная, страница 70 – Лорен Робертс

Танцуя на носочках, я подавляю каждое болезненное движение. Когда последний разбойник вытаскивает из-за пояса длинный кинжал, я роняю корону на пол пещеры и крепче сжимаю рукоять своего оружия.

Он делает выпад, размахивая клинком. Мне удается увернуться, прежде чем он успевает ударить меняв грудь, но внезапная жгучая боль в плече говорит мне, что я была недостаточно быстрой. Он снова атакует, загоняя меня вглубь пещеры. Анализируя каждое его движение, я позволяю ему снова нанести удар. Вытянув руку и раскрыв грудь, он сделал себя легкой мишенью.

Держа кинжал за лезвие, я взмахиваю рукой и выпускаю оружие. Оно пронзает его грудь, и он, пошатываясь, отступает назад, а затем приваливается к стене пещеры. Я смотрю, как его тело скользит по камню, оставляя на нем алую полосу.

Я моргаю, глядя на два распростертых тела передо мной. Снова моргаю, когда ко мне устремляется единственный оставшийся в живых разбойник. По его лицу течет кровь из раны, которую я нанесла ему столетней короной. У меня нет возможности сдвинуться с места, прежде чем меня обхватывают большие руки.

Он толкает меня к стене, и мой череп ударяется о камень. Перед глазами плывут пятна, затуманивая и без того слабое зрение. Мой крик боли слаб, уставшее тело не может выдать ничего больше.

Грубая рука обхватывает мое горло. Пальцы сжимаются до тех пор, пока я не перестаю дышать.

Он смотрит, как я задыхаюсь, и улыбается при виде этого. Я царапаю его руку, бью по ногам. С затуманенным зрением я нахожу в себе остатки сил. Какая-то частичка моей души умоляет остаться в этой жизни. И с последней каплей решимости, спрятанной глубоко внутри моего измученного тела, я бью его коленом в пах.

Его рука соскальзывает с моего горла, когда он сгибается пополам, и я успеваю отскочить от стены. Моя окровавленная рука сжимается на его склоненной шее. Я не позволяю себе думать, когда снова и снова бью его голову о стену пещеры.

Кровь брызжет от удара, заливая мое лицо болезненной теплотой чужой жизни. Это так по-животному, — потребность остаться в живых, разорвать на части все, что стоит между мной и моим следующим вздохом. Рык в моем горле принадлежит не мне, как и руки, которые снова и снова впечатывают череп в камень.

Когда ярость стихает, я позволяю его обмякшему телу упасть к моим ногам.

Тепло Адины возвращается робко, как будто ее память не узнает существо, которым я стала. Я дрожу, каждая частичка меня трепещет от страха перед тем, что я сделала. От страха перед самой собой.

Меня охватывает какое-то оцепенение, когда я обхожу неподвижные тела. Корона невинно лежит на земле,несмотря на то, что некоторые драгоценные камни покрыты кровью. Она блестит рядом с телом, украшенным моим кинжалом. У меня сжимается желудок при виде его пустого взгляда, широко раскрытого от шока из-за внезапного прихода смерти.

Я отвожу взгляд до того, как выдергиваю лезвие из его груди. И, зажав острые зубцы короны между пальцами, я поворачиваюсь к ожидающей меня свободе.

Не отрывая взгляда от дороги, я не осмеливаюсь посмотреть вниз, на каменный пол, теперь залитый кровью. Вместо этого я сосредотачиваюсь на той звездной ночи, которая манит меня вперед. Я спотыкаюсь о собственные ноги в предвкушении открытого неба.

Выбравшись из зияющей пасти пещеры, я падаю на колени на каменистой тропе. Из меня вырывается безумный смех, когда я поднимаю голову к небу. Лунные лучи ласкают мое лицо, а легкий ветерок запутывает грязные волосы. Я провожу рукой по лицу, размазывая грязь, кровь и липкий осадок вины.