Книга Безрассудная, страница 6 – Лорен Робертс

Но вместо этого я замедляю дыхание, понимая, что если сейчас вступлю с ним в бой, то моей ярости будет недостаточно, чтобы одолеть его. А я намерена победить, когда наконец столкнусь с Силовиком лицом к лицу.

— Думаю, ты представляла мое лицо, когда бросала тот нож, — его голос тихий, задумчивый и больше напоминает голос того парня, которого я знала. Воспоминания о нем заполняют мою голову, заставляя сердце биться чаще. — Не так ли, Пэйдин? — И вот оно. В голосе Силовика снова появляется раздражение, Кай исчезает, а вместо него остается командир.

Сердце бешено колотится в груди.

Он не может знать, что я здесь. Как он мог…

Треск дерева подсказывает мне, что он вынул мой нож из стены. Я слышу знакомый щелчок, представляя, как он непроизвольно вертит оружие в руке.

— Скажи, дорогая, часто ли ты обо мне думаешь? — его голос напоминает шепот, словно он прижимается губами к моему уху. Я вздрагиваю, вспоминая, каково это.

Если он знает, что я здесь, то почему до сих пор не…

— Преследую ли я тебя во снах, терзаю ли твои мысли так же, как ты мои?

У меня перехватывает дыхание.

Значит, он не уверен в том, что я здесь.

Благодаря его признанию я поняла это.

Как Обычная, подготовленная своим отцом к тому, чтобы быть Экстрасенсом, я научиласьчитать людей, собирать информацию и закреплять наблюдения за считанные секунды.

И у меня было гораздо больше, чем несколько секунд, чтобы понять Кая Эйзера.

Я видела его сквозь множество масок, разглядела скрывающегося за ними парня и стала заботиться о нем. И, несмотря на предательство, стоящее между нами сейчас, я знаю, что он не стал бы признаваться в том, что мечтает обо мне, если бы знал, что я могу услышать каждое его слово.

Он вздыхает, и я улавливаю веселье в его голосе.

— Где же ты, маленький Экстрасенс?

Данное им прозвище звучит как насмешка, если учесть, что теперь он и все жители королевства знают, кто я на самом деле — кто угодно, но только не Элитная.

Я всего лишь Обычная.

Сажа щиплет нос, и мне приходится зажать его рукой, чтобы не чихнуть. Это напоминает о тех долгих ночах, когда я воровала из лавок Лута, а после сбегала через узкие дымоходы.

Тесные. Запертые. Удушливые.

Взгляд скользит по окружающим меня в темноте кирпичам. Здесь так мало пространства, что оно душит и без труда вызывает панику.

Успокойся.

Клаустрофобия выбирает самые неподходящие моменты, чтобы вырваться на поверхность и напомнить мне о моей беспомощности.

Дыши.

Я дышу. Глубоко. От руки, все еще зажимающей нос, исходит слабый запах металла, он резкий, крепкий, жгучий.

Кровь.

Отстраняю дрожащую руку от лица. Пусть я и не вижу багровых пятен на пальцах, но все равно ощущаю, что те очень липкие. Под потрескавшимися ногтями все еще остается запекшаяся кровь, и я не могу понять, чья она — моя, короля или…

Я глубоко вздыхаю, пытаясь взять себя в руки. Силовик находится слишком близко, расхаживая по комнате, а пол скрипит под каждым его шагом.

Попасться из-за того, что я начну всхлипывать, будет не менее унизительно, чем выдать себя чихом.

Я же не намерена допустить ни того, ни другого.

В какой-то момент Гвардейцы возвращаются в комнату подо мной.

— Никаких следов, Ваше Высочество.

Наступает долгая пауза, после чего его высочество вздыхает.

— Как я и думал. Вы все бесполезны, — его следующие слова режут острее, чем лезвие, которое он беззаботно вертит в руке. — Вон отсюда.