Онлайн книга «Третье правило семьи Райс»
|
Наш караван остановился на краю деревушки, и мужчины принялись разбивать лагерь: ставили шатры и разводили костер, на котором собирались приготовить ужин. Несколькочеловек отправились к колодцу, чтобы набирать в бурдюки подходившую к концу воду. Вскоре Маиса указала мне на командира. Я подошла к Мехди и обратилась к нему на остарском. Причем вежливо обратилась, но в ответ тотчас же поймала тяжелый взгляд исподлобья, хотя просьба у меня была довольно невинной. – Но это невозможно, госпожа! – выплюнул он из себя. – Вам стоит немедленно вернуться в паланкин и дожидаться, пока мы не поставим для вас шатер. Эй, Андар!.. – уверена, он звал того, кто должен будет проводить меня к верблюду и проследить, чтобы я спряталась за светлыми шторками паланкина. И сидела бы там не высовываясь. Но я покачала головой. – Сейчас же приведите мне старца из деревни! – сказала ему. Немного подумав, еще и топнула ногой. – Я хочу послушать местные легенды – пусть этим вечером меня развлекают историями! В черных глазах Мехди промелькнуло сомнение, и я решила, что нахожусь на верном пути. – В последние дни я не видела ничего, кроме пустыни и зада идущего передо мной верблюда. Вы не посмеете отказать мне в столь пустяковой просьбе, потому что я – дочь шейха Рохара, а он поручил вам заботиться и исполнять все мои пожелания. – Госпожа!.. – начал Мехди таким тоном, словно он собирался посметь. Но я его перебила: – К тому же Надир аль-Амман обратил на меня внимание еще в Фисе, и как только я прибуду в Магдеш, то сразу же стану его икбал. – Я вспомнила все те слова, которые, словно бисер, сыпались изо рта мерзкого предателя Рореда Гервальда. – Потом я рожу ему сыновей, и один из них, вполне возможно, однажды сядет на трон Остара. Вам это прекрасно известно, как и то, что я вполне могу стать валиде-султан. И вот тогда-то… О, обещаю, я припомню всех, кто посмел отказать мне в невинном развлечении – послушать сказки из уст старика! И он сдался. Через пару часов в наш шатер – с распахнутыми полотнищами входа, за одной из которых караулил сам Мехди, а внутри горели масляные лампы и курились благовония, и я, завернутая в две вуали, отдыхала от безделья на разложенных мягких подушках, тогда как Маиса сидела позади меня, готовая переводить… Тогда-то в наш шатер вошел старец в светлых одеждах. Сложно сказать, сколько ему было лет – на миг мне показалось, будто бы он возрастом с эти горы. Поклонился несколько раз, всяческидемонстрируя свое почтение, затем пригладил седую бороду, спускавшуюся почти до пояса. Сказал, что он – старейшина этой деревни… – Джазан, – пробормотала я на центинском. – Так она называлась! – Вы правы, госпожа! – перешел на мой язык старик, и я не удержалась от удивленного возгласа: – Откуда вы знаете центинский?! Тут уже встрепенулся Мехди, карауливший за полотняной стенкой. Заглянул в шатер и приказал, чтобы мы говорили только на остарском. – Я много путешествовал по миру, господин! – поклонился ему старик. – Побывал во всех концах обитаемого мира и знаю более десяти языков. И если госпоже удобно… – Если ты заставишь говорить его по-остарски, то будешь сам мне переводить на центинский, – заявила я Мехди. – Или же отыщи в караване того, кто знает мой родной язык! – Госпожа хочет слушать сказки и легенды, – вступилась еще и Маиса. – И если почтенный старейшина деревни может говорить на ее языке… |