Онлайн книга «Тайна проклятого дара»
|
– Будь ты проклят, – шептала Яринка, вновь сама того не замечая. – Будь ты проклят, погань нечистая… Жолкина рука медленно, словно нехотя, поднялась и огладила её плечо. – Ну, нечего, нечего болтать такое. Не ляпай то, о чём потом пожалеешь. Яринка вцепилась в ведьму ещё крепче. – Дар сказал, что боярина Тихомира лес изничтожит, если людскому суду он неподвластен. Я самолично владыку здешнего попрошу, чтобы за всех вас отомстил! – затараторила она сбивчиво. – И колдуна поганого, по наущению которого это всё делалось, накажут по совести… Не князь, так здешние лесные! Он их столько умучил-поуродовал за эти годы! Ведьма только усмехнулась молча. И продолжила гладить Яринку по плечам и спине, и от её нехитрой и неожиданной ласки та вдруг почувствовала, как расслабляются задубевшие мышцы, как становится легче дышать. Как наливаются приятной тяжестью предплечья, ладони, кончики пальцев на руках. Как в животе, будто в округлом глиняном сосуде, начинает играть золотым и янтарным жидкий мёд, стекает вниз по бёдрам и коленям, делая их мягкими и податливыми, словно у тряпичныхкукол, которых им с Варькой шила в детстве покойная матушка. Мягких, неподвижных, с нарисованными углём глупенькими личиками. Крути их хоть в какую сторону – и слова не скажут, потому что внутри не кости да живая плоть, налитая могутой, а старые тряпки… Яринка охнула и запоздало дёрнулась, но бесполезно. Тело обмякло, осело бестолково на траву, налитое чужеродной янтарной сладостью, от которой отнялись не только руки и ноги, но и язык вдруг стал ощущаться во рту чем-то неповоротливым и совсем лишним. – Хорошая ты девка, зря я на тебя взъелась вчера. Дурная только, наивная. Бабка тебя в детстве не учила, что нельзя ведьм жалеть, ибо мы есть служительницы диавола и ждут нас на том свете раскалённые сковородки в геенне огненной? Жолка усмехнулась почти что ласково, но от её улыбки Яринку почему-то кинуло в дрожь. С таким выражением лица люди обычно делали две вещи: шли на убийство или на верную смерть. И никакие раскалённые сковородки с рогатыми бесами их бы не испугали. Потому как обычная земная жизнь оказалась для них страшнее всех на свете адских мучений. И ничего, как-то ведь жили, терпели. И там потерпят, в первый раз, что ли? Ведьмина рука коснулась Яринкиного пояса с ножнами, сжала пальцы на рукояти, оплетённой старенькой потёртой кожей. Заря, занимавшаяся над лесом, осторожно заиграла ещё слабенькими, новорожденными солнечными лучами на лезвии бабкиного ножа, отчего оно вдруг налилось ржаво-красным. Будто кровью. – Живи, девка, – тихонько сказала Жолка, глядя куда-то мимо Яринки. И ни один самый ласковый рассвет не смог бы рассеять мрак, что заполонил собой всё её нутро и теперь отражался в огромных глазищах. Тьма светилась в них. И обречённость. – Живи долго. Дочку ежели родишь – назови в память обо мне, пусть хоть она будет счастлива… Жолка провела себе ладонью по лицу, словно смахивая невидимую пыль, и усмехнулась горько. – Хотя, нет, не вздумай. Правильно главный ваш говорит – собаке собачья смерть. Жила я хуже пса шелудивого и сдохну так же. Не хватало ещё дитёнку судьбу мою вобрать вместе с именем. Три удара сердца – и колдовка бесшумно исчезла среди можжевеловых кустов, только ветви ей вслед качнулись. А Яринка осталась лежать в овраге, дурной головой почти в затухающем костровище. Только и оставалось пялиться мокрыми глазами в небо и натужно мычать,надеясь, что Ольга вот-вот вернётся. |