Книга Энчантра, страница 75 – Кейли Смит

— Почему же она тогда туда полезла?

— Потому что понимала: фокус Грейва — на нас. И оказалась права.

Он махнул ей, указывая на двойные двери в конце коридора. Женевьева последовала за ним. Когда он распахнул их, перед ними оказалась библиотека, и её тут же накрыло ощущение, что за ними наблюдают. Но кольцо оставалось холодным. В комнате было всего одно зеркало — над камином в центре дальнейстены. И всё же, чувство тревоги не исчезало.

— Ковин где-то на этом этаже, — пробормотал Роуин, словно читая её мысли.

— Откуда ты знаешь? — спросила она, пока он осматривал книжные полки слева от неё.

Как для загородной библиотеки, интерьер был удивительно… скромным. Здесь не было вычурности, присущей остальной вилле: только тёплое дерево, мягкие кресла и удивительная чистота.

Женевьева подошла к полкам у камина и вытащила старую книгу с выцветшим корешком «Суть душ». Быстро пролистала жёлтые страницы: главы о сборе душ, их обработке, превращении в валюту для сделок с Дьяволами… Её передёрнуло. Она захлопнула книгу.

— Сатана спит вон там, на верхней полке, — сказал Роуин, и Женевьева в первый момент забыла, что он вообще отвечал на её вопрос. — А Ковин, вероятно, в одной из соседних комнат.

— С-сатана? — переспросила она с явным беспокойством и перевела взгляд на полуоткрытую книгу, оставленную на подлокотнике дивана.

«Тёмнейшие желания Дьявола». Женевьева хихикнула — уж очень роман этот напоминал ей старые, затёртые книжонки, которые её сестра Офелия прятала от матери.

— Сатана — фамильяр Ковина, — пояснил Роуин, наконец вытащив с полки ту самую книгу, которую искал.

Женевьева наблюдала, как одна из книжных секций начала поворачиваться — ну конечно, какое зачарованное поместье обходится без потайных комнат? — и Роуин поманил её за собой. Она протиснулась мимо кресла с высокими подлокотниками, стоявшего перед камином, и направилась к дальней стене, позволив ему притянуть её к себе прямо на вращающуюся платформу — в тот самый момент, когда она завершала поворот, открывая новый, спрятанный за полками зал.

Комната, в которой они оказались, была, пожалуй, самым унылым местом из всех, что Женевьева когда-либо видела. Голые каменные стены. Прогнившие деревянные полы. Диван, выглядевший так, будто стоило на него сесть — и можно подхватить столбняк. Ни одного уютного элемента. Ни ковра, ни яркого пятна, ни даже тусклого света от свечи. Только газовая лампа возле дивана, которую Роуин зажёг спичкой.

Единственным плюсом этого укрытия было то, что поблизости не наблюдалось ни одного зеркала.

— Выпьешь? — спросил он, направляясь к углу комнаты, где, как оказалось, пряталась целая сервировочная тележка с алкоголем.

Женевьева прищурилась:

— А что у тебя есть?

— Виски… или, насколько я понимаю, моча Севина с последней Охоты.

Она чуть не поперхнулась от отвращения.

Он ухмыльнулся:

— Когда кто-то из нас застревает здесь слишком надолго, иногда… ну, сам понимаешь…

— Я поняла, — перебила она. — Это отвратительно.

— После того, в каком состоянии я нашёл свою спальню, не уверен, что ты вообще имеешь право кого-то осуждать, — заметил он.

— Прости, но я — неряшливая, а не омерзительная. Это две большие разницы. Одно дело — разбрасывать платья, другое — оставлять бутылку мочи на год, чтобы она забродила.