Книга Чуж чуженин, страница 101 – Ксения Скворцова

Мстиша хотела возразить, но Ратмир не дал ей, положив руку поверх ее ладони.

– Ты ненавидела оборотня, и твое чувство было справедливым. Я и сам его ненавижу. Я понял, что не хочу принуждать тебя. Не хочу получить твое сердце обманом.

Мстиша замерла. Дышать стало нечем.

– Оно и так уже принадлежит тебе.

Тело Ратмира одеревенело. Он прищурился, все еще держа ее руку в своей.

– Подумай. Подумай, Мстиша, ведь пути назад не будет. Ни для тебя, ни для меня. Если ты уйдешь, я пойму. Я первый скажу, что это верный поступок.

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

Ратмир усмехнулся, покачав головой. Он бережно взял ее ладонь в обе свои руки и, поднеся к губам, поцеловал. По коже от затылка до самых пят пронеслась теплая волна мурашек.

– Больше всего на свете я хочу, чтобы ты осталась. Но последний, кого тебе стоит слушать, – это оборотень.

Мстислава внимательно посмотрела в его глаза. Она не кривила душой, когда сказала Ратмиру, что он лучший человек, которого она знала. И поверить, что он, пусть на короткое время, превращается в чудовище, казалось невозможно. Даже в тот миг, когда в теле Ратмира все еще бурлили остатки колдовства, когда волк не до конца отпустил его, он продолжал заботиться о ней. Борясь со зверем, Ратмир пытался заставить ее уйти и не подвергать себя опасности. Мог ли этот человек в самом деле причинитькому-то зло? Так ли страшны были его деяния?

А если и страшны, меняло ли это Мстишино отношение к нему? Что бы Ратмир ни совершал, он лишь исполнял чужую волю, не имея сил и средств сопротивляться волшбе. Такова была цена за его жизнь, что когда-то, не спрашиваясь, отдала княгиня.

Могла ли Мстислава принять Ратмира таким? Если нет, то лучшего мгновения признать правду не представится. И благородство княжича, который давал ей возможность отказаться от свадьбы, лишь усложняло и без того трудный выбор.

Стоило только произнести короткое «нет», и тогда… Тогда Мстиша больше никогда не испугается его неожиданному исчезновению и не упадет без памяти, когда Ратмир появится перед ней, чужой и окровавленный. Она не станет бояться каждого полнолуния и с тревогой вглядываться в черное небо, отсчитывая про себя, сколько им еще осталось безмятежных дней и ночей.

Но… Тогда Мстиша никогда больше не увидит зеленые сполохи в медовых глазах, не почувствует прикосновения сильных рук, для которых не было ничего невозможного, не услышит низкого грудного голоса, обещающего надежность и спокойствие, не вдохнет родного запаха. Ей больше никогда не очутиться в крепких объятиях, не замереть от биения родного сердца.

Разум говорил, что нужно бежать, но разве когда-то Мстиша прислушивалась к нему? Ее сердце кричало громче и сильнее.

– Я хочу остаться с тобой, кем бы ты ни был, – твердо выговорила она, глядя в очи Ратмира. – Я люблю тебя таким, какой ты есть.

Но, вопреки ожиданиям, Мстислава не увидела на лице княжича облегчения. Он продолжал пристально смотреть на нее, и она знала, что слова не убедили его.

– Нелюб, – позвала Мстиша и тут же поправилась, произнеся негромко, пробуя каждую букву на вкус: – Ратмир. – Совсем недавно Мстислава ненавидела это имя, казавшееся грубым и злым, но теперь ей нравились его короткая резкость, его законченность и скупая строгость. – Не сомневайся во мне. – Она сжала пальцы Ратмира, что продолжали бережно держать ее ладонь.