Книга Чуж чуженин, страница 145 – Ксения Скворцова

– Величай, как муж твой величал – господином, – усмехнулся Шуляк. На миг его руки замерли, и, по-птичьи склонив голову, он, не таясь, оглядел Мстишу с макушки до пят.

Внезапно дверь отворилась, и, едва не сшибив Мстиславу с ног, в избу влетела девка. Она удивленно замерла и, хлопая прозрачными, как у рыбы, глазами, воззрилась на чужачку.

– Кто это, дедушка? – спросила она так, точно Мстиши тут и вовсе не было.

Мстислава почувствовала, как к горлу подступила желчь. Рука все еще противно ныла, но она хорошо помнила ощущение странного удовлетворения, когда перстень врезался в губу Некрашки. Девка была закутана в какие-то обноски и уродливый платок, из-под которого торчали мышино-серые волосенки. Тощее, некрасивое лицо усыпали бледные веснушки, и вся она была какая-то жидкая и выцветшая.

Наверное, девка заметила отвращение, исказившее Мстишины черты. Она насупилась, отчего стала лишь безобразнее.

– Это-то? – хмыкнул Шуляк. – Да волчья жена, вот кто.

Глаза девушки расширились еще сильнее, и она отпрянула, ухватившись за косяк для опоры. Ее жадный взор вцепился в Мстиславу, не таясь обегая лицо, убор и руки, отчего княжне стало не по себе.

– Ратша вернулся? – тихо спросила девушка, обращаясь к колдуну, но по-прежнему не в силах отвести глаз от Мстиславы.

Мстиша сжала пальцы в кулаки, чтобы сдержать заклокотавший внутри гнев. Эта девка смеет называть ее мужа простым, домашним именем? Именем, к которому она сама, его жена, еще не успела как следует приноровиться! Это, должно быть, та самая девчонка, что смеялась и издевалась над ним вместе с Шуляком, про которую рассказывал Ратмир. Мстислава и думать о ней забыла, но, кажется, напрасно.

– Я ищу своего мужа, господин, – отвернувшись от продолжавшей пялиться на нее девки, обратилась Мстислава к волхву.

– Так ведь нашла уже, – коротко бросил Шуляк. Он как ни в чем не бывало продолжал работу.

Мстиша вздохнула.

– Господин, прошу, помоги мне. Я навлекла на Ратмира беду. Только на тебя надежда. Помоги,молю тебя! Помоги мне вернуть ему человечий облик!

Шуляк продолжал ковырять лапоть кочедыком, но улыбка сошла с его сухого, пергаментного лица. Помолчав, он наконец поднял на Мстишу взгляд.

– А на что тебе Ратмир?

Опешив, Мстислава несколько мгновений не могла найтись с ответом.

– Муж он мой.

– А не ты ли хотела от мужа сбежать?

– Больше не хочу, – упрямо возразила Мстиша.

– Любишь, значит? – спросил старик, и улыбка – нехорошая, ядовитая – начала медленно, будто затепливаемая лучина, разгораться на его лице. Мстислава чувствовала, что колдун готовит для нее ловушку, но не могла понять, какую именно.

– Люблю.

– Как же можно любить того, кого совсем не знаешь?

– Я знаю своего мужа! – вспылила она, но Шуляк неожиданно разразился резким, похожим на кашель смехом.

Он смеялся над ней от всей души, обнажая свои страшные, слишком молодые для такого старого тела зубы. Он смеялся над ней прямо перед своей не то служанкой, не то ученицей, перед этой грязной уродливой девкой, и Мстише не надо было оборачиваться, чтобы знать: она тоже сейчас ухмыляется. Закончив смеяться так же резко, как и начал, волхв совершенно серьезно проговорил:

– Коли б знала, не притащилась бы за ним. Да и замуж не пошла бы. Только бы пятки засверкали.

– Он… он предлагал мне уйти, – возразила Мстислава. Она еще не знала, в чем обвинял Ратмира старик, но уже почувствовала необходимость оправдать мужа.