Книга Чуж чуженин, страница 7 – Ксения Скворцова

Хорт со своей малой дружиной ожидал в гриднице, и при появлении Гостемилы и Мстиславы мужчины поднялись и низко поклонились. На лице княгини, с одной стороны, отражалось облегчение, ведь наконец приличия были соблюдены, но, с другой, его омрачало беспокойство. Наверняка падчерица заготовила очередную выходку. И теперь, видя, что зазимцы все как один замерли, кажется, потеряв дар речи, Гостемила не знала, радоваться тому или досадовать.

Что и говорить, Мстислава была хороша. Она постаралась предстать во всей красе, намереваясь сразить и смутить человека, который приехал, чтобы вырвать ее из дома и как добычу принести в зубах своему хозяину.

Светло-голубая верхница тончайшего переливчатого шелка приглашала полюбоваться мягко очерченными изгибами покатого стана и подчеркивала прелесть глаз и молочной, светящейся кожи. В толстой, как пшеничный сноп, косе, перекинутой на грудь, поблескивали жемчужные нити, которым вторило нарядное очелье и три ряда низок.

Не зря нынче Мстислава велела Векше доставить из холодного погреба льда: щеки и губы алели, а очи блестели, маня, дурманя мужа, который теперь не мог отвести от нее взгляда и даже не слышал косных речей княгини, лепетавшей про немочь, якобы помешавшую ее падчерице явиться к дорогим гостям раньше.

Нет, глядя в эти искрящиеся самодовольством и лукавством глаза, осененные пушистыми бровями и длинными ресницами, только глупец поверил бы россказням о хвори. Мстислава лучилась здоровьем и красотой, и она видела, что Хорт, наверно подготовленный злыми языками, оказался безоружен перед ее чарами.

Словно стряхивая с себя оцепенение, он несколько раз моргнул, и в прояснившемся взоре княжна с раздражением прочитала, что воевода справился с собой, и гораздо быстрее, чем ей того хотелось. Он прищурился, и его немногораскосые глаза заиграли насмешливыми огоньками.

– Слава Пресветлой Матери, ты в добром здравии, княжна. Не напрасно мы Богине требы клали.

Хорт снова поклонился, и в его стати было столько достоинства и уверенности, что Мстиша невольно окинула взглядом поджарое, ловкое тело воеводы. Возвращаясь к его лицу, она увидела, что уголок рта зазимца приподнялся – он подметил и то, как Мстислава нарядилась, пытаясь ослепить его, и то, как два дня продержала в унизительном ожидании. Ни тем, ни другим воеводу Ратмира смутить не удалось.

Что ж, она и не такие крепкие орешки раскалывала.

Мстислава сладко улыбнулась и чуть повернула голову набок, давая жемчугам огладить бархатистую скулу. Трое зазимских мужей, что стояли за спиной воеводы, и дышать забыли, следя за каждым движением Всеславны, но Хорт лишь улыбнулся, словно не замечая ее колдовского морока.

– Княжич просит прощения, что дела держат его в Зазимье, вдали от своей прекрасной невесты. Он считает мгновения до встречи и посылает сии дары.

Хорт подал знак, и его люди поставили перед княжной пару увесистых ларцов и откинули крышки. Мстиша безразлично скользнула по содержимому ленивым взглядом. В одном лоснились черные меховые шкурки соболей – пара сороков, не меньше; из другого показывалась шитая золотом червчатая объярь. Княжна кивнула, да так небрежно, что зазимцы невольно поджали губы и покосились на воеводу. Но Хорт невозмутимо сделал новый знак, и поднесли еще один ларчик, в котором поблескивали украшения, произведшие на Мстиславу такое же малое впечатление. Она небрежно взмахнула пальцами, и смиренно склонившая голову Векша тотчас кинулась, чтобы исполнить немой приказ и принять дары.