Книга Чуж чуженин, страница 86 – Ксения Скворцова

– Бердяй! – не сдержала изумленного крика Мстиша. – Миленький, как ты здесь очутился!

Но ястребу, кажется, было не до любезностей. Он подлетел к ней и тут же взвился куда-то в лес, снова издав тревожный, душераздирающий крик. Мстиша замерла на пороге, не понимая, что происходит. Бердяй взмыл перед ней, подлетев так близко, что она испугалась, прикрыв лицо рукавом. Но птица опять кинулась в сторону леса, продолжая досадливо и гневно кричать.

– Да ты зовешь меня, – наконец догадалась Мстислава и с сердцем, колотящимся у самого горла, ринулась за Бердяем.

Бежать далеко не пришлось, и Мстиша едва не упала, остановившись на полном ходу от сковавшего тело ужаса. Окутанный молочным туманом, он лежал под кустом, грязный и окровавленный. Но это был Нелюб, ее Нелюб, и, позабыв о страхе, Мстиша в два прыжка преодолела разделяющее их расстояние и упала на колени подле помытчика.

– Нелюб!

Он лежал на животе, с головой, повернутой набок, безвольно раскинув руки и ноги, и Мстислава осторожно коснулась его плеча. Тело зазимца, настолько горячее, что она ощущала жар через промокшую рубашку, прошибали волны мелкой дрожи. Во всяком случае, он был жив.

– Нелюб, – сипло повторила Мстислава, чувствуя, как горло перехватывает от жалости.

Она неловко отняла руку, не зная, как поступить, и вдруг разглядела, что та была в крови. Мир вокруг пошатнулся, и Мстише потребовались усилия, чтобы удержать равновесие. Ее замутило,а к нёбу подступило кислое жжение. Мстислава старалась не дышать, но запах крови, мокрой земли и гнилых яблок уже ворвался в ноздри.

Дрожащей рукой Мстиша откинула слипшиеся волосы с лица Нелюба. Он простонал и чуть шевельнулся, а потом открыл веки.

Мстислава отшатнулась. Его очи были красные и чужие. Золотые радужки помутнели, и некоторое время взор Нелюба беспорядочно блуждал, пока не остановился на глазах Мстиши. По его лицу скользнула тень узнавания, и, с трудом разлепляя спекшиеся губы, он прохрипел:

– Уходи.

По спине заструился холодный пот.

– Что стряслось? Где ты… – начала причитать она, но Нелюб резко оборвал ее.

– Прочь!

Кажется, на этот злой окрик у него ушли последние силы. Нелюб сомкнул веки, и бледно-зеленоватое лицо, на котором особенно отчетливо виднелись кровавые разводы, болезненно исказилось. Он простонал и вдруг судорожно скрючился, его тело затрясло еще сильнее, руки лихорадочно заскребли по грязной земле, и Нелюба начало тошнить.

Мстислава отпрянула с такой силой, что не удержалась и упала на мокрые листья. Она хотела, но не могла отвести взгляд, точно прикованная глядя, как изо рта Нелюба изрыгается что-то красное и отвратительное. На миг показалось, что в розовато-белом месиве мелькнул комок то ли перьев, то ли меха, похожий на птичью погадку, но больше Мстиша не могла смотреть. Запахло рвотой и сырым мясом, и, едва успев отползти в сторону, она согнулась в мучительной корче.

Когда желудок полностью опорожнился, Мстислава, утершись рукавом и собравшись с духом, обернулась на Нелюба.

Он снова лежал неподвижно, и она старалась не смотреть на бледно-алую кашу, от которой все еще поднимался легкий пар. Мстиша хотела встать, но подняться в полный рост не хватило сил, и, сгорбившись, она добрела до Нелюба, опустилась возле него на колени и замерла. Ей было стыдно за свою слабость после всего, что он сделал для нее. После всего, что они вместе пережили.