Книга Кто скрывается за тьмой?, страница 4 – Герда Куинн

— НЕ-ГОВОРИ-ТАК! — вскрикнула Джессика, ладонями зажав уши. — НЕ СМЕЙ!

Китти, кошка, сидевшая на подоконнике, тут же шмыгнула из комнаты. Даже животное поняло, что сейчас рушится что-то важное.

— Когда приступим? — спросила она глухо.

— После оглашения завещания. Но необ этом речь. — Его голос был странно тихим. — Ты узнаешь всё в день своего рождения. Я только хочу, чтобы ты знала — ты особенная. И это одновременно дар… и проклятие.

— Дедуля, ты слишком много смотришь телевизор. С твоими "Сверхъестественными"...

— НЕ СМЕЙСЯ! — рявкнул он так, что даже стол задрожал. — Никогда не смейся над тем, чего не понимаешь.

Он встал. Лицо каменное, глаза — будто два льда. Но внутри горел огонь.

— Очень скоро ты поймёшь. А пока — отдыхай. Набирайся сил. Ты должна быть здорова и сильна к приезду адвоката. Я пойду отдохну.

Она осталась одна. Дом затих. В его старинных стенах эхом звучали её мысли. Молчаливый мрак, резной деревянный потолок, старый камин с семейными фото, и лёгкий запах сирени от старой вазы на столе — всё будто бы давило на неё своей прошлостью.

"Он не вечен…"

Мысль ударила, как пощёчина. Боль, ледяная, резкая, расползлась по телу. Джессике стало пусто, словно кто-то вырезал из неё душу. Скальпелем. Холодно. Тихо.

Она взяла старое фото отца — чуть замятое, потертое. Пальцы дрожали. Запах его одеколона, смех, взгляд — всё, что осталось, — в этом снимке. И слёзы. Беззвучные, тихие, пронзительные. Она плакала, прижав снимок к губам.

— Почему ты не рассказал мне правду… — шептала она.

"Я должна быть сильной", — напомнила себе она. — "Для него. Ради него. Что бы ни задумала эта сука-судьба, никто не увидит моих слёз. Никогда. Слёзы — для ночи."

---

Уже на следующий день в доме зашуршала молния на кожаной папке. Дерек, трясущимися руками, развернул злополучный конверт. Он знал, что это. Предчувствовал.

Сердце сжалось, перехватило дыхание, как будто кто-то вонзил нож прямо в грудь.

Уважаемый мистер Дерек Нортон!

Смеем Вас уведомить…

Он не дочитал. Скомкал письмо, швырнул в угол, вскочил, опрокинул стул.

— Скоты! Мрази! Она ведь ещё ребёнок! — Его голос сорвался на хрип. — Твари! Мой сын не умер. Его убили. И вы это знаете! Знаете!!!

Он рыдал. Старик. Солидный, железный, нерушимый. Он плакал. Как отец. Как дед. Как человек, которого сейчас ломали.

И всё же, когда слёзы высохли, пришёл холодный, расчётливый ум. Он начал думать. Быстро. Чётко.

— Бедная Джесс… — прошептал он, закрывая глаза. — Ты не готова к этому. Ещё нет.

Он знал: придётся подготовить её. Обучить. Укрепить.Сломать — чтобы потом выковать заново. Иначе она погибнет.

Он встал, вытер лицо. В глазах мелькнул огонь — не угасший, нет, только разгорающийся.

Он уже знал, что делать.

Первое звено — перекрыть кислород этим "друзьям"...

Волк во сне

Ночное озеро дышало темнотой. Его гладкая, как стекло, поверхность не отражала луны — словно само небо боялось смотреть в эту бездну. Ветер шептал сквозь кроны ивы, раскачивая её ветви, похожие на тонкие пальцы ведьмы.

Джессика стояла у воды, в длинной белой ночной рубашке. Её босые ступни вгрызались в сырую, холодную землю. Рядом — дом. Но он казался пустым, забытым, поглощённым тенью.

Она не понимала, почему здесь. Всё казалось знакомым и чужим одновременно, как если бы кто-то вложил этот сон ей в голову.