Книга Подводная конкиста, страница 35 – Вита Марли

Песчаное плато, каменные стены и высоко над головой — зрительские места. Поле для игры в пок-та-пок отчасти напоминало арену. Эстебан аж вздрогнул от фантазий, что тут же подкинуло его воображение.

«Хлеба и зрелищ!» — как выражался древнеримский поэт-сатирик Ювенал, высмеивая устремления своих соотечественников. Но именно за этим сюда и приходили — за зрелищем.

До кольца, в которое полагалось забросить мяч, можно было, слега подпрыгнув, достать рукой. Не высоко, но и не низко. Квартирмейстер считал себя достаточно крепким и ловким для подобных игр. В открытом море ему приходилось иметь дело с тяжелыми, мокрыми парусами, сменой галса при сильном ветре и почти безостановочной работой.

Должно же у Эстебана что-то получиться.

Наверное.

Тем временем Аапо поставил корзину наземь, достал два мотка бинтов и принялся обматывать испанцу руки от запястья до локтя.

— Бинтоваться тебе придётся обязательно, Господин. — прокомментировал парень свои действия. — Тут от одного удара синяк будет на пол руки, а тебе за сегодня придётся сделать подобных пасов, пожалуй, десятка два-три.

Квартирмейстер безразлично пожал плечами. Ушиб — не перелом. Заживёт.

— Мы разойдёмся с тобой на разные концы поля так, чтобы кольцо оставалось примерно посередине. — закончив бинтовать, Аапо извлёк из корзины каучуковый мяч. — Касаться мяча разрешено бедром, предплечьем, локтем и, в некоторых случаях, плечом. Трогать ладонями категорически запрещено. Попробуй, Человеческий Господин, ударь.

Испанец встал на позицию, покрутил мяч в руках, сжал, оценив упругость, сделал несколько бросков в стену и лишь потом, подкинув, послал к Аапо.

Всё равно, что по стене лупить. — мрачно заключил про себя. — Неприятная штуковина. Приноровиться надо.

— Ничего себе! Недурно! — присвистнул юноша. — Но мой тебе совет, Господин, используй предплечья только в том случае, если целишься в кольцо. Делай пас бедром или плечом. Экономь силы для решающего удара.

Аапо показал Эстебану несколько незатейливых приёмов. Научил как, не касаясь ладонями, поднять мяч с земли, рассказал, как сделать противнику «подлянку». Поделился секретом, от какого мяча лучше увернуться, чтобы почём зря себя не калечить, а какой ловить с особым усердием.

Квартирмейстер оказался очень даженеплох — проворный, расторопный, внимательный всем нехитрым премудростям учился быстро.

Стойко терпел липкую тропическую жару под нещадно палящим солнцем, не обращал внимания на облако пыли, что поднималось от их с Аапо беготни по песчаному плато. Изредка смахивал грязным рукавом пот со лба или потирал шею.

Бегал по арене резво, но всё равно утомился быстрее и сильнее своего юного тланчанского наставника.

— Сделаем перерыв. — сжалился слуга милостиво.

Эстебан привалился к стене в том месте, где ступени арены отбрасывали тень. Аапо подал господину кувшин с водой и, когда тот вдосталь напился, позволил отдых и себе.

— Здесь сидит ваш вождь? — указал испанец на центральный помост с сидением, украшенным резьбой и веером из разноцветных перьев.

— Всё верно, — подтвердил Аапо.

— А дочь?

— Рядом. Достопочтенный правитель Каан всегда наблюдает за игрой в сопровождении Иш-Чель.

— Каан? — спросил квартирмейстер рассеянно. — Ты хотел сказать Ицкоатль? Прости, я, по правде говоря, не запомнил полного имени вашего вождя и путаюсь в местных терминах.