Книга Подводная конкиста, страница 48 – Вита Марли

Тланчана принялась высматривать этого горе-ныряльщика под синью воды. Замерла обеспокоенно, шарила взглядом и расслабилась лишь когда испанец показался на поверхности. Вынырнул, тряхнул головой — мокрые волосы не слушались, липли ко лбу, — и поплыл к ней. Медленно и хищно, как акула.

— Искупайся со мной, принцесса, — заманивал мерзавец, хитро прищурив глаз. — Здесь так хорошо.

— Мне и тут хорошо, — фыркнула Иш-Чель.

Черноглазый негодяй оказался близко-близко. Подтянулся, упираясь о понтон, завис и уставился на тланчану пристально. Хлопковая туника, мокрая от воды, тут же облепила его рельефное тело, очертила мускулы.

— Ради тебя я выиграл в этот ваш тапóк, а ты откажешь мне в маленькой шалости? — стервец приблизился ещё, положил руки ей на колени, но телом по-прежнему оставался в воде.

— Не выиграл, а смухлевал, — поправила русалочка. — И желание твоё исполнено: вот сенот и вот я.

— Жестокая женщина! — Эстебан слегка задрал край её туники,поцеловал одно колено. — Суровая и безжалостная, — поцеловал другое.

Гордая Иш-Чель держала маску холодного безразличия, но внутри трепетала и плавилась. Едва вздрагивала от этой извращённой ласки. Никогда прежде испанец не позволял себе касаться её — не считая того злополучного дня на корабле, — а сегодня вдруг осмелел. Обнаглел! Распоясался!

— Пойдём, — мурлыкнул испанец, кивком указав на воду. — В вашем Кулуакане зверская жара. Пекло просто дьявольское, а тут так хорошо. Прохладно.

Чужеземец владел умением смотреть красноречиво. Жарко и обольстительно. Так, что Иш-Чель хотелось закусить губу…

— У меня в поместье есть пруды, фонтаны, бассейны и бани, — усмехнулась она. — И всё для меня одной. Прости, Тиен, тебе не заманить меня.

— Ах, я чуть было не забыл, — чужеземец откинулся назад и поплыл на спине, лениво загребая руками. — Передо мной принцесса, мне её ничем не удивить.

Внутри русалочку кольнула лёгкая досада: жаль, что прекратил целовать. И больше не смотрит так…

— А если буду тонуть, ты спасёшь меня? — издевался хитрец. — Не дашь погибнуть?

— Ты большой и тяжёлый, мне не вытянуть тебя. К тому же, — дочь касика всплеснула руками, — в пределах купола я уязвима точно так же как и ты. Как человек.

— Неуязвима за его границей, да? — Эстебан остановился, перестал лениво дрейфовать.

— Не надо, Тиен, не смей, — русалочка разгадала его намерения. — Это опасная игра. До границы далеко, тебе не доплыть. Ни к чему эти авантюры.

— Вся моя жизнь — авантюра, милая Иш-Чель. По-другому я не умею.

Испанец набрал в грудь воздуха и снова нырнул. На этот раз он не описывал виражей, погружался всё ниже и ниже, пока его белое хлопковое одеяние не превратилось в едва различимую точку под водой.

Нечто подобное тланчана и ожидала. Знала, что вынудит её залезть в воду, захочет утянуть за тонкую грань купола.

Она ждала.

Намеренно не поддавалась на его уловки, но чем дольше моряк не возвращался, тем сильнее беспокоилась Иш-Чель за его жизнь.

— О, милостивый Тлалок, ну какой же он настырный дурак! — выругалась тланчана, едва на поверхность поднялись пузырьки воздуха.

Русалочка не выдержала — нырнула следом за ним.

* * *

Лёгкие жгло, сердце бухало, как барабан. Иш-Чель погружалась всё глубже и глубже, пока, наконец, не пересеклаграницу. Трансформация произошла в одночасье: раскрылись на шее жаберные щели, зрение стало острым, ноги превратились в огромный рыбий хвост.