Книга Подводная конкиста, страница 58 – Вита Марли

Его скудные знания времён мадридского студенчества — молчали.

Что я вообще надеялся увидеть здесь? Что я найду в этом месте, кроме ключа с загадкой Монтесумы? Неужели ничего? Может, сеньор Господь лишь раздразнил меня. Поманил пальцем, но не дал ответов.

— Давай отыщем самый старый, самый потрёпанный кодекс? — предложила Иш-Чель. — Такой, за который нам господин Чак пожелал бы оторвать руки.

— Вряд ли он будет представлять для нас ценность. Старинные документы хранятся отдельно. Очень бережно. Я бы не стал держать историческую реликвию с прочими документами. И вообще, с архивом работать надо уметь…

— Смотри-и-и, — восторженная тланчана выудила ветхий, слоистый гармошкообразный лист, — смотри, как интересно! О, Тлалок! Здесь, наверное, написано о том, как мы учились понимать людей с поверхности. С одной стороны люди, с другой тланчане и посредине женщина-переводчик.

Альтамирано мигом подобрался и взглянулна — взятый наугад, между прочим! — документ.

— Какая забавная у них одежда, — хохотнула русалочка, — штаны, похожие на юбки, панцири и смешные железные шапки. Тиен, ты тоже это носишь?

— Иш-Чель! — Эстебан уставился на кодекс, как младенец узревший чудо. — Иш-Чель! Триста акул тебе в… Иш-Чель! Это же… — следующее слово испанец произнёс едва ли не с придыханием, — Марина!

— Марина?! Что это ещё за Марина?! — тланчана изогнула брови и посмотрела с такой — такой! — гримасой, что испанцу пришлось срочно объяснять причину своего восторга.

— Не шипи так громко, любовь моя, — усмехнулся квартирмейстер. — Марина жила двести лет назад! Не веришь? Ах, ты не ве-е-еришь, — опьянённый азартом притянул к себе русалочку и смачно чмокнул в губы. — Тогда прочти сама!

Над изображением женщины-переводчицы имелась надпись. Эстебан не понимал языка тланчан, но сейчас знал наверняка — надпись была на науатле, языке ацтеков.

— «Малинче переводит слова теулей» — прочитала русалочка.

— Всё верно! — воскликнул испанец. — Малинче, она же донья Марина, наложница и переводчица Эрнана Кортеса, завоевателя Мехико, то есть земель с поверхности. Марина переводит слова теулей, то есть конкистадоров. Всё совершенно верно. Ангел мой, ты гений! Что ещё есть на этом стеллаже? О, Мадре де Диос, доставай всё! Я так и знал, что ваш историк — грёбаный лжец.

Зашуршали русалочьи газеты. Шелестели пожелтевшие листы из коры фикуса, щербатый лист царапал кожу. Эстебан разворачивал кодексы один за одним, велел читать фрагменты и, разочаровавшись, доставал следующий.

На дворе — ночь, а сон как рукой сняло. Так велик был азарт, так сильно желал Альтамирано узнать секрет русалочьего хранителя писаний.

— Вот тут опять эта женщина, — показала Иш-Чель следующий лист. — Только здесь её имя написано с уважительной приставкой, рядом с ней мужчина и им носят подарки.

Испанец забрал документ из рук тланчаны и внимательно рассмотрел.

— Здесь тоже изображена Марина, верно, — кивнул он. — А рядом с ней сам Эрнан Кортес. За его спиной войско конкистадоров и их индейских союзников, выступавших против ацтекской империи. Монтесума пытался задобрить их, осыпать подарками, чтобы чужеземцы ушли восвояси. Но чем больше золота дарил император, тем сильнее желали завоеватели покорить эти земли.

— Монтесума так сильно боялся чужаков? Его воины были слабы против них?