Книга Подводная конкиста, страница 63 – Вита Марли

Как будто присвоил себе чужой титул. Незаслуженно.

— Прибыла делегация, — отрапортовал тланчанин, — какие-то очень важные фигуры из самого Тланчанпана. Велели привести тебя.

— Меня? — испанец резко посмурнел, где-то в душе зашевелилось дурное предчувствие — Зачем это?

— Не знаю, капитан, — пожал плечами инженер. — Они мне отчёта не давали, а ослушаться, сам понимаешь, не могу.

Про себя испанец грязно выругался.

Триста акул им в задницы! Не хватало ещё столичных франтов по мою душу. Если явились эти морды, раздери их морской дьявол, значит весть о моей скромной персоне всенепременно достигла ушей тлатоани. Скверно. Очень скверно.

— Вождь Ицкоатль знает? — заволновался Альтамирано. — Я не могу прервать работу без его согласия.

— О, разумеется, я велел доложить ему, — поклонился тланчанин. — Не тревожься, капитан, мы задачу хорошо знаем. Работа будет сделана, мы не подведём тебя.

— Что ж, в таком случае, — переглянувшись с ничего не понимающим Аапо, Эстебан сцепил руки в замок. — Показывай куда идти.

Эстебан боялся. Держал лицо, сидел приосанившись в узкой лодке, смотрел безразлично на проплывающие мимо сады и фермы, но у самого тряслись поджилки. Лояльность вождя и доброжелательность кулуаканцев изнежили его. Появилась иллюзия контроля, как будто квартирмейстер был хозяином своей судьбы.

Как будто.

Один приказ — и он на дне сенота с камнем на шее. Ни вождь, ни его прелестная дочь, ни, тем более, дружок Аапо не помогут. Отсюда не сбежать и не спрятаться: куда бы испанец не отправился, он везде остаётся бледнолицым чужаком. Рожей не вышел и хвоста рыбьего — нема.

— Всё в руках Божьих, — повторял Альтамирано про себя, — на небесах, на земле, на палубе корабля и даже глубоко под водой…

Работники-землепашцы перешёптывались, смотрели на Эстебана с любопытством и, как водилось, гадали меж собой куда на этот раз везли чужака. Когда узкое каноэ причалило к берегу, моряк заметил четверых господ в красных плащах с золотым орнаментом, символом Тлалока, со смешными чубатыми причёсками и целым ворохом бубенцов на сандалиях. Местные клирики, религиозные светилы.

Вельможи терпеливо дожидались квартирмейстера. Один из них, толстяк с противной физиономией, завидев испанца, удовлетворительно причмокнул и повелительным жестом велел лодочнику ретироваться.

— Приветствую тебя, человек, — заговорил клирик. — Для нас большая удача повстречать двуногого жителя поверхности. Никто до тебя не бывал под куполом ранее.

— Я перед вами, сеньоры, — испанец поклонился в ответ так, как это было принято у него на родине. — Чем могу быть полезен?

За спинами вельмож — отряд охранения. Воины, вооружённые копьями и дубинками с острыми лезвиями из обсидиана. Рожи у них были пугающе недружелюбными.

— Мы, слуги Тлалока, — вельможа так гордился своим чином, что аж выпятил грудь от важности, — прибыли в Кулуакан по приказу нашего великого тлатоани. Мы здесь для того, чтобы сопроводить тебя, человек, в столицу, город Тланчанпан. Ты удостоен великой чести пройти через обряд поклонения Тлалоку и принять веру в Создателя Воды.

Только этого мне не хватало. Уж лучше присягнуть на верность морскому дьяволу.

— Можешь сразу не отвечать мне, — тланчанин поднял ладонь. — Сперва послушай. Я знаю, что там, на поверхности, ты молился совсем другим Богам, ноздесь, под куполом, мы живём и процветаем милостию великого Тлалока. И раз уж вождь Ицкоатль не озаботился вопросом твоего благочестия, — клирик выделил интонацией последнее слово, — этим придётся заняться мне.