Книга Подводная конкиста, страница 64 – Вита Марли

В довесок вельможа улыбнулся так, что его губы-лепёхи растянулись на пол-лица.

— Наш тлатоани понимает сложность твоего положения. И обещает. Если ты склонишься перед правителем и примешь веру в Создателя Воды, ты получишь лучшие покои во дворце тлатоани, прекраснейших из наложниц, почётный титул и уважение среди тланчанского народа.

Квартирмейстер фыркнул.

Столько почестей и всё мне одному. За какие такие заслуги?

— Что за обряд? — Эстебан скрестил руки на груди. — Ты сказал, мне нужно пройти через обряд поклонения. Что это?

— Каждый тланчанин, достигший возраста совершеннолетия, проходил через него. Сперва ты выпьешь жреческий отвар, какахуатль. Он поможет тебе забыть прошлое, стереть из памяти Деву Марию и прочих святых, коих ты чтил и почитал ранее. Затем тебя трижды опустят на дно сенота. Три погружения и три возвращения на поверхность. Только так ты откроешь способность слышать и понимать знаки Создателя Воды. И, наконец, я, — вельможа положил руку себе на грудь, — прочту заклинание и символ нашего Бога появится на твоём теле.

Квартирмейстер коснулся шеи в том месте, где у всех остальных жителей горела татуировка с символом Тлалока.

Каждый тланчанин пил какую-то дрянь, что помогала забыть прошлое. Даже если и была у какого-нибудь хвостатого бедолаги пожилая абуэлита, что помнила остров до погружения под воду, после обряда стирались все неугодные правительству знания. Весьма удобно! После этого слуги Тлалока лепили из неокрепших умов, как из податливой глины, всё, что велел их вождь.

— А если я откажусь? — хмыкнул испанец, предчувствуя не самый лучших исход. — Что тогда?

— Ты всё равно отправишься в столицу, человек, — рот вельможи искривился, как у глубоководной рыбы-капли. — Тех, кто не желает поклоняться Тлалоку, мы обвиняем в ереси. И предаём казни через утопление. С тобой, двуногим, это будет сделать гораздо проще.

Толстяк рассмеялся собственной шутке так, что затряслись все его подбородки, и сопровождающие клирика прихвостни загоготали в унисон.

Прогресс шёл по спирали. Ещё каких-то двести лет назад, когдаиндейцы приносили жертвы своим Богам, испанцы жгли еретиков на кострах во славу Господа. А теперь, едва пожар инквизиции потух, русалочье племя раздуло собственное пламя.

Словно это и есть путь, по которому должно пройти человечество — от жертв и казней к миру и гуманизму. Жаль, у Эстебана осталось слишком мало времени, чтобы предаваться подобного рода философии.

— Выбор очевиден, сеньоры — пожал плечами Альтамирано.

— Полагаю, что так, — усмехнулся вельможа самодовольно.

Квартирмейстер отошёл на шаг и виновато развёл руками.

— Добровольно я никуда с вами не пойду.

Иш-Чель семенила за вождём, еле поспевая. Молилась, чтобы ничего дурного с чужеземцем не случилось и одновременно ликовала — правитель приказал привести войско в боевую готовность. Эстебана он намеревался защитить.

Там, где обрывалась тропа и на горизонте виднелись сады Тлалока, касик остановился. Одним воинам он указал на лодки, другим дал знак следовать к пристани.

— Окружить, — коротко скомандовал вождь.

Отец был зол. Ненавидел, когда вмешивались в дела провинции и особенно не терпел выскочек из столицы.

Вдалеке разгорелась самая настоящая драка. Шум, гам, ругань перемежались с криками протестов. Безоружный Эстебан вместе с Аапо умудрились дать отпор конвоирам, морские инженеры и члены корабельной команды сбежались на всеобщие крики и бросились на защиту своего капитана. Даже фермеры с плавучих островов кидали камни и мешочки с грязью, а самый сметливый из землепашцев срезал маленькую рыжую тыквину, метнул в главного клирика и попал, аккурат, прямо в голову.