Книга Несносные дочери леди Элизабет, страница 67 – Юлия Арниева

– Я и сама хотела бы это знать, – вздохнула я, поправляя выбившуюся прядь волос. Вопросов было больше, чем ответов, и каждый из них порождал новые загадки вместо разъяснений. Кто мог найти кошель Говарда за десятки лиг от того места, где мы его потеряли? Кто знал о нашем заказе мебели? И главное – зачем кому-то делать нам такой щедрый подарок, оставаясь неизвестным?

Собравшись с мыслями, я обратилась к столяру, который всё ещё переминался с ноги на ногу, явно озадаченный произошедшим не меньше нашего:

– Мастер, скажите, сколько вам заплатили за весь этот заказ?

– Ровно сто семьдесят пять серебряных, лейна, – без запинки ответил столяр, так быстро и уверенно, словно ожидал этого вопроса. Его голос, сухой и скрипучий, как несмазанная дверная петля, звучал с ноткой профессиональной гордости, когда он начал перечислять: – За кровати, как договаривались, тридцать шесть монет, а остальное – за матрасы из лучшего гусиного пуха, подушки, одеяла из тончайшей овечьей шерсти, льняные простыни от мастерицы Эльги, что для самого бургомистра работает, и доставку. Всё честь по чести, не извольте сомневаться.

Я мысленно присвистнула – сумма была поистине внушительной. На эти деньги можно было не только полностью обставить спальни, но и начать ремонт одного из прессов в маслодавильне. Сто семьдесят пять серебряных – это стоимость небольшого дома в пригороде столицы Лавении или трех породистых коней боевой выучки. Кто бы ни был нашим таинственным благодетелем, он явно не стеснён в средствах.

– Что будем делать, госпожа? – тихо спросил Говард, осторожно возвращая мне кошель, словно опасаясь, что тот может исчезнуть так же загадочно, как и появился. – Откажемся от заказа? Может быть, стоит вернуть всё это и не вмешиваться в чужие игры?

Я задумчиво посмотрела на телеги, чьи борта,потемневшие от времени и непогоды, носили следы долгой службы; на работников, уже выгрузивших половину товаров и слаженно переносивших вещи в дом; на добротные кровати, которые мои дочери так ждали после долгих недель сна на соломенных тюфяках, постеленных прямо на пол…

Пыль, поднятая в воздух от разгрузки, золотилась в солнечных лучах, создавая странный, почти волшебный ореол вокруг сваленных горой тюков. Свежий запах новой ткани и обработанного дерева смешивался с ароматом диких цветов, растущих у стены дома, и эта смесь ароматов странным образом успокаивала, напоминая о том, что жизнь, даже полная опасностей и тайн, всё ещё может приносить маленькие радости.

– Нет, – наконец решила я, ощущая, как напряжение последних дней постепенно отпускает меня. – Примем заказ. Если кто-то решил сделать нам такой щедрый подарок, было бы неразумно отказываться. Но мы должны выяснить, кто наш таинственный благодетель и чего он хочет взамен. Никто не делает таких подарков просто так, особенно незнакомцам.

Говард кивнул, медленно и задумчиво, словно взвешивая все возможные последствия этого решения. Его лицо, изрезанное морщинами и шрамами – свидетельствами долгой и непростой жизни – выражало сомнение, но он не стал спорить. Рука по привычке легла на рукоять меча, а в глазах промелькнула настороженность хищника, почуявшего неладное.

– А если это ловушка? – нахмурился капитан, понизив голос до едва слышного шепота, чтобы рабочие не могли услышать наш разговор. – Возможно, кто-то пытается втереться в доверие или поставить вас в положение должницы. В Лавении при дворе такие игры были обычным делом, и мы оба знаем, чем они заканчивались.