Книга О чем молчит река, страница 105 – Изабель Ибаньез

– Вырезалина стене? – Я запрокинула голову, чтобы рассмотреть получше внушительную стену. Конечно же, несколько исследователей оставили свои следы. Грубые отметки на высоте нескольких этажей от земли. – Я не понимаю, как они забрались туда? Почему бы не выцарапать имя и дату поближе к земле, на уровне глаз?

– Потому что, когда они это сделали, отметки были на уровне глаз, – объяснил Уит. – Нижняя часть сооружения была полностью покрыта песком. Годы эрозии обнажили храм целиком, но до этого поверхность находилась выше, и именно поэтому путешественники смогли процарапать известняк у вершины.

– Они были не единственными.Наполеон отметил свое прибытие в 1799 году, – раздался голос у меня за спиной.

Я вздрогнула и резко обернулась: мой дядя подкрался слишком тихо. Он стоял, уперев руки в бока, а на плече у него висела кожаная сумка, из которой торчали рулоны карт.

– TíoРикардо, мистер Хейз проводил для меня экскурсию по храму.

– Да? – Мой дядя переключил свое внимание на мистера Хейза. – Ну?

Уит покачал головой.

– Пока ничего.

Я посмотрела на них. Дядя и Уит молча обменялись таинственной информацией.

– Tío?

– Ты почувствовала какую-нибудь магию? – спросил мой дядя.

Я переступила с ноги на ногу. Магия была, но не такая, как в шкатулке и золотом кольце.

– Пока нет.

– Продолжай искать, Инес.

– Хорошо. – Я задумалась. Мои родители проводили раскопки здесь, это место стало последним для них. Papá могнайти кольцо здесь. Если это так, то между кольцом и деревянной шкатулкой могла быть связь с островом Филе – что-то, что указывало на Клеопатру.

– Но мы еще не исследовали внутреннее убранство храма, – добавила я.

Мой дядя отошел в сторону.

– Прошу.

Мы миновали второй пилон и оказались в портике. Я уставилась на расписной потолок. Колонна переливалась красками, достигая капителей, вырезанных в виде лотосов, пальм и папирусов. Краска была светлой – радуга пастельных оттенков кораллового и зеленого. Как путешественница, я осталась в восторге; как художница – вдохновилась. Пространство в центре открывалось, пропуская квадрат света, который заливал остальную часть зала золотистым сиянием. Мне не терпелось запечатлеть каждую деталь, линию и изгиб, созданные тысячи лет назад бесстрашными художниками.

Но, помимо красоты, здесь были и руины. Участки пола были разобраны, земля усыпана обломками карниза. Все это служило постоянным напоминанием о том, что на протяжении более чем тысячи лет охотники за сокровищами совершали кражи в разных уголках Египта.

– Нашла что-нибудь? – спросил дядя.

Я покачала головой, посмотрев на особенно разрушенный угол портика. Все, что я чувствовала, – это горький привкус сожаления. Мы прошли внутрь храма, в большой зал, которой вел в различные комнаты. Уит остановился рядом со мной, и я впервые заметила крошечную веснушку у него над губами. Длинная тень легла на линию его подбородка. Казалось, я могла пораниться, если проведу по нему пальцем. Его голубые глаза встретилисьс моими. Уит словно почувствовал, как пристально я изучаю каждый изгиб его лица.

Он резко отвернулся.

Сгорая от стыда, я заставила себя оглядеться. Стены были покрыты копотью: какой-то неосторожный путник зажег факел. Камера выходила в коридор, но, когда я шагнула туда, дядя меня остановил.

– Попробуй понять, есть ли здесь магия. – Он удержал меня в главном зале, внимательно наблюдая, как я хожу по тускло освещенному пространству.