Книга О чем молчит река, страница 160 – Изабель Ибаньез

– Так вот почему она тебе не нравится. И ты не доверяешь ей.

– Оливера, я сам себе не доверяю. – Уит повел меня по туннелям, пока мы не нырнули в новую комнату, которую команда нашла недавно, судя по привкусу пыли и дыму от взорванной динамитной шашки. Высоко над нами простиралась крыша, темная и зловещая. Вдоль скалистой стены лежали большие валуны. Пещера была узкой, и я закашлялась, прочищая горло от дыма. Уит надежно закрепил свечу между двумя камнями, бросил свой спортивный пиджак на высокий валун и повернулся ко мне лицом.

Его щеки были в грязи, и в свете свечи черты его лица казались темными впадинами. Только голубые глаза ярко сияли в полумраке.

– Зачем мы сюда пришли?

– Будем считать это моим рождественским подарком, – ответил Уит с легкой улыбкой. Он жестом предложил встать рядом с длинной катушкой свернутойверевки, другой конец которой тянулся высоко вверх и исчезал в темноте высокого потолка.

– Мой рождественский подарок, – повторила я, пока Уит обвязывал другой конец веревки вокруг моей талии. Я чувствовала его дыхание на своей щеке. Когда я подняла подбородок и посмотрела на его лицо, его внимание было сосредоточено исключительно на узле.

Уит вытащил из кармана заколдованную сандалию моего дяди и протянул мне.

– Застегните ремешок, – сказал он.

Я так и сделала. Мысок сандалии тут же загорелся ярко-синим. Затем без лишних объяснений Уит стал карабкаться по камням, все выше и выше, пока я не потеряла его из виду в кромешной тьме пещеры.

– Уит? – позвала я.

– Я здесь, – ответил он. Его голос эхом отдавался внизу. – Вы готовы?

– Если это необходимо.

Слабый смешок Уита достиг моих ушей.

– Держитесь за веревку свободной рукой, Оливера. Не кричите.

– Не сме… а-а-а!

С резким рывком я взлетела вверх. Уит пронесся мимо меня вниз, и я едва успела заметить его улыбку, прежде чем подняться к потолку, увлекаемая его весом. Сам он едва не упал на землю. Голубое пламя освещало неровные стены пещеры, и чем выше я поднималась, тем более гладкой становилась их поверхность. Уит замедлил мой подъем.

– Видите? – крикнул он.

Я прищурилась и огляделась.

– Нет. Что я должна у… Miércoles!

Я заметила череду древних фресок в синих, зеленых и красных тонах. Женщину, сотканную из звезд, только что проглотившую солнце и луну, которые путешествовали по ее телу, чтобы возродиться на рассвете.

– Богиня Нут, – прошептала я. Пот стекал по моему лицу от жаркого пламени, ладони стали скользкими, но мне было все равно. Я смотрела на нечто настолько невероятное, что на мгновение забыла о грусти. Я была невесома, словно парила, и только веревка напоминала мне о том, что я одна.

Уит потянул, и я посмотрела вниз. Его едва было видно. Я свистнула, и он медленно и осторожно опустил меня. Когда мои ноги коснулись земли, Уит ослабил узел на моей талии. Его руки были сильными и уверенными, и я хотела, чтобы они исследовали мое тело.

– Это было прекрасно. – Я прокашлялась, придя в себя. – Gracias.

Уит улыбнулся. Одной из своих настоящих улыбок.

– Feliz Navidad, Инес.

Я снова прокашлялась.

– У меня тоже кое-что для тебя есть

– Да?

Не глядя ему в глаза, я наклонилась, подняла свою сумку и порылась в ней. Вытащилаальбом для рисования и пролистала до середины. Один лист был аккуратно вырван, и на нем был набросок Уитфорда Хейза. Но не тот, который я нарисовала в «Гроппи» несколько недель назад. На этом рисунке Уит был изображен таким, каким я его всегда помнила. С прямым взглядом, эмоциями, скрытыми под поверхностью.