Книга О чем молчит река, страница 164 – Изабель Ибаньез

Я поняла почему. Две молодые женщины, обреченные умереть вместе со своей царицей. Преданность приведет их в подземный мир, в будущее, где больше не будет светлых дней, только вечная тьма.

Уит задумчиво посмотрел на меня.

– Как вы думаете, вся троица умерла от аспида или яда?

Я обдумала все, что знала о Клеопатре по текстам историка Плутарха и воспоминаниям, которые просочились мне под кожу.

– Она была известным стратегом и тщательно все планировала. Лично я не верю, что она доверила свою судьбу рептилии. Разве аспиды не известны своей медлительностью? – Я покачала головой. – Нет, я думаю, она заранее спланировала свою смерть.

– Значит, яд болиголова, – сказал Уит. – Я полностью согласен, но следует признать, что аспид делает историю более драматичной, ведь это королевская эмблема Египта.

В комнате стало на удивление тихо, и я обернулась, ожидая увидеть пролом в стене. Но вместо этого Абдулла и TíoРикардо с изумлением смотрели то на меня, то на Уита.

– Вы закончили обсуждать всякую мерзость? – сухо спросил TíoРикардо.

Я покраснела и отвела взгляд от Уита. Абдулла отвязал веревку и протянул ее Уиту. Затем посмотрел на TíoРикардо, и они вместе толкнули каждый свою часть двери. Створки распахнулись, и за ними показалась другая комната, погруженная в удушливый мрак. Теплый воздух со свистом обдал мое лицо, растрепав волосы и оставив на губах привкусдревности, давно похороненных тайн и темных каменных комнат.

Все свечи бешено замигали и погасли. Нас окутала абсолютная чернота. Карим ойкнул, и я потянулась к мальчику, нащупав его узкие плечи. Сжала их, давая понять, что он не один. Даже если на самом деле казалось иначе. Кто-то шагнул ко мне, обдав запахом пота и кожи.

Уит.

Он коснулся моих пальцев своими, и я расслабила стиснутые зубы.

– Без паники, – сказал Абдулла. – Рикардо, сандалия.

Раздался шорох: мой дядя бросился выполнять поручение. Вспыхнуло голубое пламя, и я с облегчением выдохнула. Мужчины чиркнули спичками и снова зажгли свечи. Я наклонилась к Кариму.

– Ты в порядке?

Мальчик кивнул и смущенно улыбнулся. Я еще раз сжала его худые плечи. Мы шагнули внутрь. У меня перехватило дыхание, а сердце тяжело забилось в груди. Две тысячи лет эта комната оставалась нетронутой. Ее великолепие было скрыто под камнями и песком.

Теперь все изменится.

Я стояла там, где когда-то стояли древние египтяне. Дышала тем же спертым воздухом, чувствовала давление четырех стен, окружавших нас. Я моргнула, чтобы глаза привыкли к темноте, и комната медленно проявилась передо мной, очертания стали четкими и ясными. Передо мной была платформа с саркофагом, по бокам которого находилось еще два. Во рту у меня появился вкус роз, и я сразу поняла, кто покоился в центральном саркофаге.

Последняя царица Египта.

Клеопатра.

– Плутарх ошибался. Его не кремировали… Марк Антоний слева, – хрипло произнес TíoРикардо.

– Цезарион справа, – сказал Абдулла. На саркофаге первого ребенка Клеопатры и Цезаря было несколько надписей, а позади него стояла огромная статуя. Над головой статуи был изображен Гор в виде сокола с широко раскинутыми крыльями, как будто его застигли в полете.

– Как любезно со стороны Августа разрешить похоронить их вместе, – сухо заметил Уит.

– Не так и любезно, – усмехнулся TíoРикардо. – Это был стратегический шаг. Он не хотел, чтобы по Египту прокатились гражданские беспорядки, а Клеопатра в свое время считалась богиней. Не забывай, что у Августа все еще были дети от Клеопатры, которых ему пришлось устранить.