Книга О чем молчит река, страница 23 – Изабель Ибаньез

Я прошла вглубь комнаты, оглядев платья на спинке кресла. Я никогда не видела, чтобы моя мать носила подобную одежду дома. Ткань была легкой – такая подошла бы юной девушке, и ее щедро украшали оборки и бисер. В Аргентине мама одевалась модно, но ее наряды никогда не привлекали внимания. Она демонстрировала свою скромность вежливой улыбкой и хорошими манерами. И меня воспитывала так же. В гардеробе меня ждали ряды сверкающих платьев и кожаных туфель на высоком каблуке.

Я с любопытством потрогала ткань, и меня охватило чувство тоски. Моя мать знала, как вести себя в обществе: красиво говорить, устраивать званые ужины и принимать гостей в поместье. Но эта одежда показывала, что она была более беззаботной, менее чопорной и изысканной.

Жаль, мне не удалось узнать ее с этой стороны.

Резкий стук в дверь вырвал меня из мыслей. Наверное, Саллам хотел убедиться, что я освоилась. Он наверняка нравился моим родителям. Вежливый и опытный, умный и умеющий слушать.

Я пересекла комнату и открыла дверь с ответной улыбкой на губах.

Но на пороге был не Саллам.

Незнакомец с причала стоял у противоположной стены, скрестив ноги. Возле него были сгружены мои чемоданы. Сложив руки на широкой груди, он насмешливо улыбнулся. Казалось, ситуация забавляла его.

– Мистер Хейз, я полагаю?

Мужчина оттолкнулся от стены и неторопливо вошел в комнату.

– Вы более находчивы, чем я думал, – весело сказал он. – Я учел и больше на это дерьмо не поведусь, даже не пытайтесь.

Я открыла рот, но мистер Хейз с усмешкой продолжил:

– Прежде чем вы осудите мою манеру говорить, рискну предположить, что юная девушка, которая пересекла океан, притворяясь вдовой, скорее всего послала к черту все приличия. – Он слегка пригнулся, и его голубые глаза оказались на одном уровне с моими. – Туда, где им самое место, позволю себе добавить.

– Я не собиралась осуждать вас, – сухо ответила я, хотя это было неправдой. Mamáожидала, что я буду соблюдать правила приличия независимо от собственных убеждений. Однако порой бунтарство манило, словно русалка, и я не могла сопротивляться его зову.

Поэтому я и оказалась здесь.

– Ах вот как? – спросил мужчина с раздражающей улыбкой. Затем прошел вглубь комнаты, не закрыв за собой дверь.

– Что ж, мистерХейз, – сказала я, развернувшись, чтобы не упускать его из виду. Такому, как он, нужно смотреть в глаза во время общения. На причале я списала его со счетов, но теперь в его поведении было что-то другое. Возможно, все дело в его мускулах или легкой усмешке. Мужчина выглядел и вел себя опасно, несмотря на беспечный тон. Лениво расхаживал по комнате, брал в руки разные предметы и небрежно возвращал их на место. – Спасибо, что привезли мои вещи. – И затем, не в силах сдержаться, я добавила: – Очень любезно с вашей стороны.

Мистер Хейз неодобрительно покосился на меня.

– Я выполнял свою работу.

– Значит, вы работаете на моего дядю, – сказала я. – Должно быть, это очень увлекательно.

– Определенно, – ответил он. Его изысканное произношение не сочеталось со звучавшим в голосе неуважением. Если не считать этого легкого намека на враждебность, который скрывался под поверхностью, и бранных слов в речи, мистер Хейз походил на чопорного аристократа. Наверное, его недавно приняли на работу. Родители ни разу не упоминали о нем.