Книга Алтарь для Спящего бога, страница 125 – Аня Кузнецова

Гленна поправила сползшее одеялко и погладила укутанную в шерстяные платки головку Нагана. Тот сладко причмокнул губами, но не проснулся. Лежащий рядом с ним Акий гусеничкой пошевелился в пелёнках и серьёзно посмотрел на Гленну.

– Дети в этом возрасте доставляют меньше всего хлопот, – раздался за её спиной голос Глафиры.

Гленна резко выпрямилась и отпрянула от корзинки, опасаясь, что сестра Кома в очередной раз окатит её ушатом своего недовольства, но та миролюбивопохлопала женщину по плечу.

– А вот когда они начинают бегать, то едва удаётся посидеть несколько минут спокойно. Вест сразу побежал, отринув период, когда младенчикам положено ползать. Как и братец. Думается, что и Акий будет таким же, – Гленна бросила осторожный взгляд на корзинку, и её губы вновь расплылись в улыбке.

– Но пока они так сладко спят, можно перевести дух.

На эти её слова Глаша рассмеялась.

– Истина! Тебе пойдёт быть матерью.

Гленна тут же перестала улыбаться и хотела было отойти, поскольку этот разговор всё больше бередил старые раны, но Глаша остановила её.

– Я была неправа, – начала та, и Гленна была вынуждена повернуться. Женщина смотрела виновато.

– Не стоит.

– Я хотела защитить брата от…

– Глупостей, – понимающе закончила Гленна, но Глаша отмахнулась от её слов.

– От боли. Дело в том, что у нас с Кома разные матери. Моя умерла от лихорадки. Отец женился во второй раз, на южанке. Я помню, что на Алару он смотрел так, как никогда не смотрел на мою мать. Мачеха была славной, с добрым сердцем. Повитуха предупреждала, что ей нельзя рожать, и отец согласился на это. У него уже был сын, мой старший брат, и было кому передать… семейное дело. Однако Алара решила по-своему. Есений родился в самую тёмную ночь, и в ставни била такая буря, какой север не видывал многие года. Алара подарила ему жизнь, взамен отплатив своей. И Еся до одури боится повторения той трагедии. Когда я ходила с Вестом, он едва ли не пылинки с меня сдувал, на руках носил. Дошло до того, что мой муж запер его в сарае. А с Акием и того хуже… К тому моменту мой Божен уже ушёл к предкам, и иной поддержки я и желать не могла.

– Есений?

– Так, его зовут. Неужели ты думала, что Кома – настоящее имя?

– Зачем он скрывает его?

– Не скрывает. Так вышло.

– Тогда почему ты всё это мне рассказываешь.

Глафира прикрыла глаза, словно собиралась с силами.

– Чтобы ты поняла: я говорила те скверные слова только лишь потому, что не хотела повторения истории с Аларой. Ты не с севера, и тебе будет трудно… но Алара была болезненной женщиной, а ты иная. Стан гибок, да крепок, глаза зоркие и умные, сердцем не обделена. Дурное сделало, да то у каждого в закромах найдётся.

Гленна вскинула голову.

– Не понимаю о чём ты.

И теперь действительно пошлапрочь, но Глафира нагнала её и преградила путь. Схватила за руку и вложила в ладонь холодный стеклянный пузырёк, а затем зажала в кулаке своими пальцами.

– Это девичья травка. Выпей сейчас. И потом тебе надо будет их пить. Я буду приносить. Советую пока не показывать Кома, – во взгляде Глаши заплясали хитрые искорки. – Он хоть и вырос, но пока некоторых вещей не понимает.

– Зачем?

– Так надо, – Глаша замолчала и хитро прищурилась. – Голова перестанет болеть.

Последние дни её и беспокоила голова, но Гленна всё списала на погоду, дорогу и пережитый испуг. Пузырёк она спрятала в складках юбки, предпочтя всё же выяснить, что это за зелье.