Книга Алтарь для Спящего бога, страница 128 – Аня Кузнецова

На неё Кома рычать не стал. Прикрыл глаза и ждал пока женщина сотрёт с него кровь. Когда же Гленна вознамерилась осмотреть не только голову, осторожно сжал её запястье и отстранил.

– Само пройдёт.

Глаша понимающе прищурилась и спросила:

– Тебя проводить?

– Нет. Вернуть к ночи.

– Но ты истечёшь кровью! – Воскликнула Гленна.

На эти слова мужчина печально усмехнулся, сжал её ладонь, поцеловал пальцы и тихо проговорил:

– Не сегодня, леди.

Так и ушёл, оставив Гленну в полной растерянности.

– Не переживай за него. Мой братец живуч не в меру.

Вскоре Гленне стало дурно, и Глаша увела её на свежий воздух.

Эрие и самой было нехорошо. Она поправила ленточку на вороте Аники и присела на табурет. По традиции эту ночь близким и родичам следует провести рядом с покойницей, а поутру… Но Эрия не была ни близкой, ни родичем этой необычной женщины. Герцог сбежал. Оскольд то ли потерял сознание, то ли уснул. Румп бессильно привалился к стене и едва мог усидеть на табурете. Кома ушёл по своим неведомым делам. Глаша неожиданно стала заботливой и не отходила от Гленны. Даниэла вместе с детьми притулилась в уголке и сидела тихая как мышка. Только Вест бесцельно сновал по комнате, не зная чем себя занять. Его метания раздражали.

– Спроси у старосты, в чём ему нужна помощь, – попросила Эрия, у которой голова шла кругом.

Парень вжал голову в плечи и выскочил на улицу.

Эрия сидела и рассматривала лицо Аники. Спокойное в своём последнем сне. Больше не будет забот и не станет донимать подступившая старость. За последние два года Эрия видела разные смерти: жестокие и кровавые, тихие и безмолвные, несправедливые, но смерть Аники стала чем-то иным – не просто несправедливостью, коих в мире предостаточно,а нелепой. Глупой.

И ей бы радоваться, что её мечта о мести герцогу осуществились, но с внезапной ясностью Эрия поняла – с того момента, как она увидела могилы близких, она не желала больше мести. К тому же такой жестокой. Герцог любил свою сестру. Испытывал к ней незатейливую, но потому прочную привязанность. Как ребёнок любит свою старшую сестру.

Как любил Эрию Сали, ей младший брат.

Да что там, даже до этого дня она и в мыслях не желала смерти Аники или кого-то ещё в Раате. Старуха приняла её как дорого гостя. Ни разу и словом не обидела.

Но плакать Эрия не могла.

Зазвенели колокольчики, и в комнату вошла Айне, наполнив всё небольшое пространство запахами мёда и сандала. Эрия подняла на ведьму тяжёлый взгляд, но та лишь вытерла катившиеся по щекам слёзы и, подойдя к Анике, поцеловала её в щёку.

– Спи спокойно, сестра. Пусть в небесном море тебя ждёт только радость и покой.

– Айне, – позвал её Румп.

Ведьма тряхнула волосами, словно сбрасывая с себя наваждение. Она пересекла комнату и опустилась рядом с Оскольдом на колени. Что-то шептала, водила руками над ожогами, поила из маленьких глиняных бутылочек, которые принесла с собой.

Жена старосты принесла нехитрый обед, но никто даже не притронулся к еде. Вернулись Гленна и Глафира, сели рядом с Эрией, а ведьма всё продолжала своё непонятное, чуждое колдовство.

Стало темнеть, когда она, пошатываясь, поднялась.

– Он будет жить, и жизнь его будет такой, какой он сам захочет, а потомки встанут у трона короля, – слова Айне падали, словно камни в бездонную реку. Она бросила последний взгляд на Анику и направилась к выходу, но у самого порога повернулась и тихо попросила: – Эрия, нам нужно поговорить. Идём.