Книга Жертвы обряда, страница 303 – Маргарита Боулес

Скай красиво рисует и всегда черным грифелем, а ведь я мог бы достать для нее краски.

Пересек миры и отправился в уникальное место – Клеафале. Мир, похожий на Терру и в то же время иной: здешние разумные обитатели, полулюди, имели головы животных и птиц, насекомых и млекопитающих, рыб и морских чудовищ, даже драконов, а иногда хвосты, рога и копыта, изредка – крылья.

Их мир весьма красочен. Животные и полулюди научились жить вместе, не без проблем, конечно, но справлялись. Бывали и конфликты, но кризис они преодолели. Клеафале близок мне по духу, здесь животных не ели, не убивали и не издевались над ними, как делают смертные в Терре порой даже ради забавы, одежды и трофеев.

Поежился. Охота – омерзительное занятие, недостойное. Нет в убийстве ничего благородного, а уж в создании чучел из невинных животных – и подавно. Люди в Терре испокон веков удерживают зверей против воли в клетках, вольерах, используют в качестве рабочей силы, помыкают и уничтожают, развлекают публику, показывают детям и не ценят чужие жизни, созданные Всевышним.

Живые существа Терры одичали со временем, не сразу: изначально они умелиговорить и часто веселили нас с братьями, а потом случилось много бедствий, погибли динозавры, а я любил этих величественных гигантов. Да и Отец покинул Терру. Вот животные и забыли свои истоки и постепенно стали рабами людей.

В городе под названием Фабреитан на главной площади жил один мой знакомый полулюд, владеющий самыми красивыми красками, кисточками и цветами. Его картины всегда приводили меня в восторг. Я мог часами рассматривать пейзажи, любовался морем, закатом на фоне черных скал и ярким синим солнцем на полотнах Гирарда.

В этой галактике я бывал редко последние годы, и мой друг заметно состарился.

Гирард Беадер имел голову панды и тело человека. С ним я познакомился, когда он был еще ребенком, во время последнего военного столкновения в Клеафале. Я вместе с братьями прилетел вмешаться и положить конец распрям. Ничего ужасного не происходило, случилось недоразумение, и конфликт уладили быстро, однако некоторые города были затронуты сильнее столицы. Я облетал Фабреитан, когда заметил плачущего малыша на площади, зовущего родителей.

Гирард потерялся в толпе, когда началась паника и люд бросился врассыпную. Я подобрал мальчонку и помог найти дом. Иногда навещал, и со временем мы подружились. Он вырос высоченным полулюдом и стал талантливым художником. Именно он написал картину, что висела в гостиной и безумно нравилась Скай. Огонь Люцифера не пощадил шедевр и уничтожил работу, не побоюсь этого слова, великого мастера живописи. Да, я любил произведение и жалел о его утрате.

Остановился напротив входной двери лавки и постучал.

– Открыто! – голос старого друга отдавал хрипотцой и басом.

Я усмехнулся и распахнул дверь. Совсем не тот маленький непоседа. Жаль. Время летит быстро. Не впервой мне наблюдать закат жизни своих друзей.

– Куда ж вас несет в такую погоду? За окном как из ведра льет водонос, пузыри пускает, а вы по улицам шастаете. Так и захворать недолго.

– Что ворчишь, Гирард, неужто так встречают старых друзей? Аль прийти в другой раз? – усмехнулся.

– Матерь Божья! Ты погляди, какие гости! – Гирард поправил очки и крепко обнял меня. – Архангел собственной персоной. Ты ли это, Аиррэль? Что ни век, все краше становишься. И как тебе удается хорошо сохраниться? – Гирард посмеивался и по-доброму завидовал отведенной мне вечности, но никогда не унывал.