Книга Проклятие Айсмора, страница 135 – Ольга Зима, Кира Гофер

Высокий, худой айсморец смерил его презрительным взглядом и продолжил:

— Через месяц, согласно законам города и совести, состоится справедливый суд над Бэрром. Каждый айсморец сможет сказать слово либо в защиту, либо в обвинение. И каждый будет услышан!

— Каждый, каждый, — зашушукались торговки и приободрились от такого обещания.

— До того дня господин винир просит сохранять порядок на городских улицах, прекратить все драки. Любой, кто ослушается, будет приравнен к бунтовщику, препровожден в тюрьму как нарушитель спокойствия и законов Айсмора. До суда — никаких ссор и споров. Приходите все на справедливый суд! Там свершится правда! Кто хочет быть услышанным — пусть записывается у секретаря господина винира! — глашатай переступил с ноги на ногу, откашлялся и вернулся в начало свитка. — Слушайте, слушайте, жители Айсмора!..

Перед дверью в архив Гаррик помялся немного и спросил, не принести ли чего «дражайшей госпоже Ингрид» с местной кухни. Приэтом покраснел так, словно бы кто посторонний читал любовное письмо, адресованное лично ему. Видно, искал повод зайти к своей дорогой Гейре, милой девушке, работавшей стряпухой в ратуше. Ингрид согласилась на пирожок, чтобы не огорчать доблестного телохранителя.

Она успела сообразить, что надо озаботиться и пополнить запас свечей, как в дверь сунулся конопатый посыльный и тонким голоском объявил, что «айхиваиуса зовет вьинил».

Дверь в кабинет главы города была предусмотрительно открыта. Сонный секретарь напоминал вяленого тритона — видимо, уже не первую ночь проводил в ратуше.

Винир широко шагал вдоль окна. Длинные полы бобровой шубы волочились за ним, на поворотах цепляясь за сапоги. Остановился, долго смотрел на ее руки, и она поняла — он удивлен, что она не принесла письменного отчета. Тем не менее заговорил он ласково:

— Рад тебя видеть, моя милая девочка. Я очень ждал тебя и надеюсь, ты сейчас развеешь все мои опасения и расскажешь подробно о том, как там наш дорогой Бэрр.

— Плохо, — подняла глаза на винира Ингрид. — Как и любой, кто арестован без вины.

Винир отвел взгляд, поморщился, но тут же обрел обычное добродушное выражение.

— Расскажи мне подробно, как он выглядел, что говорил. Он просил тебя о чем-нибудь? Наверняка просил, может быть, что-то доверил?

— У меня было мало времени. На ваш вопрос могу сказать, что он не безумен и к власти не рвется. Хотя… одну просьбу он высказал.

Винир в несколько быстрых шагов очутился возле нее и навис тучей, продолжая держать улыбку.

— Мне кажется, это вас вряд ли заинтересует, господин винир. Он просил меня поберечься и быть осторожной.

— Поберечься? Тебя⁈ — винир в недоумении отступил на шаг. — И все?

— И все. Ничего больше.

— Может быть, у него горячка или он не в себе?

— Он не болен и в ясном сознании, господин винир.

— Ни от кого ничего не понять… — винир сложил руки за спиной и добавил громче: — Ты разочаровала меня, милая моя Ингрид. Впрочем, чего иного ожидать от женщины?

Он, ссутулившись, подошел к столу, заваленному бумагами. Встал боком — высокий, толстый человек в тяжелой шубе — и Ингрид впервые задалась вопросом: а сколько же ему лет?

Выглядел он настолько уставшим и несчастным, что Ингрид кольнуло в сердце — может быть, зря она ему не верит? может быть,он доверия заслуживает? Но когда одним пренебрежительным движением кисти винир указал ей на выход, все слова о том, на что решилась Ингрид, остались на ее языке.