Книга Золото и пепел. Хроники города номер Три, страница 59 – Мария Соколова

— Добро пожаловать, гнида. Это твой дом на ближайшие десять суток.

— Десять суток? Какого хрена? И где нары, чёрт вас дери?! — мой крик эхом отражается от голых стен. — Где я спать буду?!

Вместо ответа – удар.Тяжелый армейский ботинок со всей силы врезается в живот, выбивая последний вдох. Задыхаясь, падаю на колени. В камеру заходят еще четверо военных, наглухо закрывая за собой дверь. Первый пинает ногой в рёбра. Боль от сломанных костей пронзает грудь, как кинжал. Пока я пытаюсь отдышаться, другие достают из-за пояса тяжелые дубинки и со всей дури начинают бить меня по всему телу: по рукам, по ногам, в живот, по спине, по почкам. Пытаюсь встать, но один из ублюдков ударяет по затылку, и тьма на мгновение застилает глаза. Кто-то хватает меня за левую руку, выворачивая её с нечеловеческой силой и вдавливая моё лицо в грязный пол. Щелчок… и жгучая, нестерпимая боль пронзает плечо. Мразь! Руку мне, паскуда, вывихнул!

Они бьют долго, методично, будто выполняют приказ. Их движения отточены, явно не впервый раз это делают. Футболка давно уже пропитана кровью, превратившись в липкую, багровую тряпку. Каждый вдох отзывается мучительной болью в сломанных ребрах. Лишь бы не закричать… Терпи, слабак, терпи! Скорчившись от боли на полу, я как получается, стараюсь прикрыть голову правой рукой. Один из солдат хватает меня за волосы и тянет вверх, выдирая пряди. Шатаясь, я все же поднимаюсь на ноги, придерживая изувеченную левую руку правой.

— Это тебе привет от Брайана, кретин, — брызжа слюной, шипит главный из них. — Ты, дерьмо, всерьез думал, что можешь прикоснуться к его дочери, и тебе это сойдет с рук? Где она и где ты, ничтожество. Ещё раз тронешь Лину – отправишься в Пустошь. Понял?

Сплёвываю кровь ему под ноги, усмехаясь сквозь боль:

— Пошёл ты…

И тут же получаю кулаком в висок с такой силой, что голова взрывается болью, как если бы туда вбили раскалённый гвоздь. Потом ещё удар, и ещё, и ещё… И так до тех пор, пока я снова не падаю на ледяной бетонный пол. Военные ржут, их голоса доносятся словно из-под воды. Ботинки гулко стучат, кто-то пинает ведро. Дверь камеры захлопывается, и ключ со скрипом поворачивается в замке, отрезая от мира. Тьма накрывает меня, поглощая в небытие. И в этом мраке проносится последняя мысль: “Да пошли все нахер. Она моя.”

“Ты будешь подчиняться мне!” – крик отца все еще набатом звучит у меня в голове. Вот значит как?! Ну что ж, посмотрим, кто кого, дорогой папочка. Не зря ты всегда так горделиво хвастаешься перед своими друзьями, что я буквально твоя копия… Ты даже не подозреваешь, насколько прав…

Стою перед зеркалом, поправляя воротник шелковой блузки цвета слоновой кости. Темно-синие брюки с завышенной талией подчеркивают фигуру, а туфли на высоком каблуке добавляют образу строгости. Я должна выглядеть безупречно: идеальная дочь, которая ни за что не посмеет ослушаться приказа главы семьи. Ха! И еще раз ха! Если бы отец только знал, как мысленно я посылаю его к дьяволу, пока прячу среди книг прочитанные вдоль и поперек распечатки о Кайле и обдумываю план дальнейших действий.

Внизу, в холле, мама бросает на меня встревоженный взгляд и, кажется, собирается что-то сказать, но я спешно выдавливаю очаровательную улыбку и торопливо произношу: