Книга Академия льда и пламени, страница 34 – Энн Шайн

Она назвала меня по имени. Просто и дерзко.

Элеонора побледнела от ярости.

— Ален? Эта... замарашка смеет называть тебя по имени? Ты знаешь её?

Вот он. Момент истины. Я мог бы представить Лиану. Сказать, что она талантливый маг, мой напарник по полетам. Но я знал Элеонору. И знал своего отца. Если сейчас покажу хоть каплю теплоты к "безродной аптекарше", они уничтожат её. Исключат из академии, разорят семью, сотрут в порошок.

Я должен был защитить её. И единственный способ сделать это — оттолкнуть.

Сердце сжалось в ледяной комок. Я посмотрел на Лиану, стараясь сделать свой взгляд пустым и надменным.

— Это адептка Вуд, — произнес я ледяным тоном. — Она... помогает в оранжерее.

Лиана лишь едва заметно поджала губы. Я увидел, как в её глазах погасли те самые веселые искры, которые зажглись вчера. Теперь там был только лед.

— Понятно, — протянула Элеонора, брезгливо оглядывая грязную мантию Лианы. — Садовница. Что ж, милочка, занимайся своими грядками и не путайся под ногами у благородных людей. Пойдем, Ален. Здесь дурно пахнет.

Элеонора потянула меня вперед. Я сделал шаг, чувствуя себя последним предателем.

Когда мы проходили мимо, Лиана тихо, так, чтобы слышал только я, сказала:

— А я почти поверила, что ты настоящий. Ошиблась. Запчасти заменили, а мотор все тот же — гнилой.

Эти слова ударили больнее любого заклинания.

Я не обернулся. Шел рядом со своей идеальной, богатой, знатной невестой, а в голове биласьтолько одна мысль: я вновь возвращаюсь к своей богатой, но унылой и безликой жизни.

Ален

Этот день тянулся дольше, чем лекция по истории магии у профессора, страдающего заиканием.

Элеонора валь Грэйс была везде. Она заполняла собой всё пространство, вытесняя воздух, кислород и мое терпение.

— Ален, милый, посмотри на этот фонтан! Он такой... провинциальный, правда? — щебетала она, вися на моем локте мертвым грузом. — В поместье моего дяди фонтаны поют арии, а этот просто булькает.

— Это питьевой фонтанчик, Элеонора, — процедил я сквозь зубы. — Из него пьют, а не слушают оперу.

— Фи, — она сморщила свой идеальный носик. — Пить воду из трубы? Варварство.

Семья валь Грэйс славилась двумя вещами: невероятным богатством, нажитым на торговле редкими артефактами, и снобизмом такой плотности, что его можно было резать ножом. Элеонору воспитывали как призовую кобылу для выставки: она знала пять языков (чтобы элегантно оскорблять слуг на каждом из них), играла на арфе и умела улыбаться так, что у собеседника стыла кровь в жилах, пока он думал, что ему рады.

Мы сидели в гостиной факультета Огня, которую отец "любезно" попросил освободить для отдыха его драгоценной будущей невестки.

Вокруг нас, как пчелы на мед, вились мои друзья. Дориан и Маркус, которые еще вчера смеялись над "этикетом", сегодня превратились в образцовых пажей.

— Леди Элеонора, вы просто сияете! — рассыпался в комплиментах Дориан, подливая ей чай. — Ваше платье — это последний писк столичной моды, не так ли? Шелк с паучьих ферм Юга?

— О, вы разбираетесь в тканях, — Элеонора подарила ему улыбку номер четыре ("вежливое одобрение для низших по рангу"). — Да, это эксклюзив. Папенька выписал портного из самого Миарента. Он сказал, что этот оттенок голубого идеально подчеркивает мою... невинность.