Книга Посткарантин, страница 112 – Злата Косолапова

Товара у работорговцев было много, рабские бараки располагались не только на лестницах, но и на балконах, и на путях у платформы. Там охраны было тоже уйма, и всё те же грязные мужики в броне и с кучей оружия. По мере прохождения ближе к середине станции Вебера всё больше тошнило от этих лиц.

Видел он на станции, как и всегда, много чего. Однако о том, что творилось в более тёмных уголках или не совсем на виду, но всё же достигало его взгляда, даже и думать не хотелось. Исключая подробности, Вебер думал о том, что всё это напоминало ему ненавистное заведение Майорана.

Клиентов на станции тоже было довольно много. Все они были такими разномастными и неприятными, что их можно было бы легко перепутать то с работорговцами, то с рабами.

Шли недолго, а казалось,целую вечность. Вебера и Сеньку с ним вместе подвели к одной из лавок на платформе и усадили на неё, оставив ждать под конвоем. Ждать долго не пришлось.

– Глазам не верю, Вебер. Вот так встреча.

Главарь всей этой безобразной ярмарки был высоким широкоплечим мужчиной, его волосы длиной до плеч, давно не мытые, отчасти спутанные, были иссиня‑чёрными. Бородка, рваная, неаккуратная, покрывала узкий подбородок. Вытянутое лицо было смуглым, со шрамами.

Тёмно‑карие глаза горели наглым огнём, улыбка казалась весёлой, но в целом выражение лица чаще было каким‑то меланхолично‑усталым. Собственно, вот и он, Борис Валерьевич Войтко.

Вебер хорошо его знал когда‑то. Или думал, что знал. Человеком Войтко был с нескрываемой хитрецой, но главное, продажным.

«Наука мне будет на всю жизнь: не связываться со всякой кодлой типа работорговцев», – кисло подумал Вебер, глянув на Войтко.

– А чего это ты не веришь‑то, Борис Валерьевич? – безрадостно хмыкнул Саша. – Я к тебе в гости пришёл. А ты меня в кандалы. Это я не верю, что сейчас сижу вот тут у тебя в ошейнике.

Черноволосый мужчина будто бы напрягся, легко передёрнул мощными круглыми плечами и ответил:

– Знаешь, Саш, времена сейчас такие. Не очень, скажем так. – Войтко чуть склонил голову и прищурил глаза, глядя на Вебера с некоторым подобием гнева: ага, ущемили гордыню, совесть‑то, небось, есть ещё, вот и злится. – Деньги всем нужны. А у меня тут бизнес. Я бы никогда тебя в ошейник не загнал, если бы за тебя такую сумму не вкатили. Чем же это так умудрился проштрафиться, а?

Вебер равнодушно пожал плечами.

– Знать бы, кто поставил, может, и сказал бы я тебе чем.

– А я тебе даже скажу. Ты всё равно у меня на мушке теперь, а сдавать‑то я тебя уже послезавтра отправлю. Майоран за тебя столько жетонов готов выложить, сколько все мои рабы вместе взятые не стоят.

Вебер замер. Его будто бы током ударило. Вот те на…

«Вот мне ещё одна наука будет: не связывайся со всякой кодлой типа Майорана».

Вебер поджал губы. Сам во всём виноват, что уж.

– Ничего себе, – прошептал Сенька, глядя на Вебера. – Майоран!..

– Ах да, – обратив вдруг на Конопатого внимание, протянул Борис Валерьевич. – На этого щенка метропольского у меня тоже дело есть…

– Ну? Где он? – раздался неподалеку старческий голос – писклявый, противный донельзя. – Где там моя жертва?..

– А, вспомни солнце, вот и лучик. Хотя стоило бы другую поговорку применить, но клиент всегда прав, так что я лучше помолчу, – отозвался Войтко, когда рядом с ним возник костлявый старик в поношенном халате из светло‑серой ткани. Халат был расшит какими‑то то ли знаками, то ли это принт такой, не поймёшь. Лицо старика было таким ссохшимся, что единственное, за что зацепилось внимание Вебера, это были огромные глаза: выпученные, блёклые, дотошные. Эти глаза бегали по лицам, словно рентген, пытающийся что‑то обнаружить, когда старик остановил взгляд на Сеньке, то радостно вскрикнул и, указав на мальчишку крючковатым пальцем, повернулся к Войтко.