Книга Трудности перевода с драконьего, страница 112 – Марина Ефиминюк

— Вы как будто не знаете, что нет ничего постояннее временного, — напомнила я.

Длинными коридорами мы отправились в кабинет кейрима. Попавшиеся на глаза слуги невольно оборачивались нам вслед. Оно и понятно: весело поблескивая монеткой, деревянный мужичок указывал направление вперед, а его жена сварливо царапала рогом подбородок носильщика.

Новый секретарь нас встретил округлившимся глазами.

— Кейрим сейчас занят? — спросила я, проходя мимо.

— Ждет посла…

— Чудесно, — не дала договорить ему я и, заставив стражей на дверях потесниться, постучалась.

Дожидаться разрешения войти не стала, просто явила себя мужу. Сидящий за столом Зорн оторвался от чтения каких-то бумаг и вопросительно изогнул бровь.

— Теплого ветра вашим крыльям, мой кейрим, — по всем правилам поздоровалась я и махнула рукой застывшим на пороге здоровякам, случайно попавшим в жернова семейной жизни владыки. — Заносите.

Они вошли гуськом, стараясь не смотреть в сторону кейрима.

— Не в мой кабинет, — сухо бросил Зорн.

Стражи резко остановились. На лицах нарисовалось страдание. Тиль в принципе побоялся заходить, чтобы осознанно не попасть в эпицентр спора. Парни держали ценный груз и оказались заложниками щекотливой ситуации.

— Мой кейрим, вы вовсе не присваиваете дары, а принимаете их… — попыталась объяснить неуступчивому мужу.

— Нет, — уронил он.

— Мы уже принесли, — ответила я на талусском языке и указала носильщикам на низкий длинный комод. — Жестоко заставлять твоих стражей таскать красоту по дворцу. Они скоро сорвут спины.

В гробовой тишине парни установили оба древних истукана и с таким проворством слиняли, напоследок поклонившись, что из-под подошв едва не посыпались искры.

— Смотри, как отлично вписались, — фальшиво восхитилась я. — Любой культурный человек поймет, что это искусство… Два золотых слитка за аренду твоего комода!

Мы посмотрели друг на друга. Зорн откинулся в кресле, отбросил на стол бумаги и, скрестив руки на груди, лениво улыбнулся.

— Четыре, — выдвинул он немыслимую цену, перейдя на талусский язык.

— За четыре золотых слитка я сниму королевскую галерею в Талуссии!

— Вперед, — согласился он и кивнул: — Позови парней обратно, пусть уносят.

— Три слитка!

— Договорились. — Он кивнул. — Но у меня есть вопрос. Искусство обязательно должно стоять ко мне в профиль?

— Я что тебя смущает? — не пытаясь замаскировать издевательские интонации, спросила у него. — Монета ярко блестит? Так ее надо тереть для мужской несокрушимости и несгибаемой мужественности…

Зорн одарил меня выразительным взглядом. Фыркнув, я повернула деревянного мужичка к стене. Вид лучше не стал: теперь он всем демонстрировал потемневшее от времени, но любовно вырезанное голое место чуть пониже спины.

— Мы просто обязаны отправить кейриму Власту нечто особенное, — вздохнула я.

— К нему отправляется Ашер, — напомнил муж.

— Достойный дар, — согласилась я. — Мне кажется, нам пора переписать договор и учесть наши сложные взаиморасчеты. Ты можешь зимой проснуться неженатым и без золота…

— Посол Горов уже под дверью, Эмилия, — перебил Зорн, видимо, различив совершенно неслышный для меня разговор в коридоре, и я моментально прикусила язык. — Иди.

Обижаться на повелительные интонации в голосе я и не подумала. Дмитрий с парой помощников и впрямь дожидался встречи с владыкой в коридоре. Бывший жених окинул меня совершенно непозволительным взором и произнес на талусском языке: