Книга Хозяйка разорённого поместья Эшворт-холл, страница 126 – Айлин Лин

хотя, конечно, точно этого не знал, но нутром чуял, что прав.

Дарена побледнела, губы её задрожали:

– Это ложь! Наглая ложь! Ромульд, скажи им!

Но Ромульд Колфилд молчал. Стоял со связанными за спиной руками, а на его узком лице застыло странное выражение: смесь злости и холодного расчёта. Он уже просчитывал варианты, искал лазейку. Несмотря на верёвки, и направленный ему в грудь револьвер – выдумывал способы выкрутиться.

Умён. Жаль, что весь этот ум пошёл на подлость и убийства.

– Капитан, в управу их.

– Будет исполнено, милорд.

Рэд подхватил Дарену под локоть и потащил к выходу. Она упиралась, пыталась вырваться, даже попробовала укусить его за руку, но всё без толку.

– Найджел! – её крик эхом разнёсся по пустому коридору. – Найджел Льюис! Ты пожалеешь об этом! Слышишь?! Пожалеешь!

Дверь захлопнулась, отсекая визг.

Мы с Ромульдом остались одни.

– Третий сын барона Колфилда, – произнёс я, убирая револьвер в кобуру. – Любопытно, почему ваш отец от вас отрёкся?

Тот дёрнул уголком рта.

– Вам-то какое дело до чужих семейных дрязг?

– Мне никакого. Пройдёмте. И не советую пытаться бежать…

Допросные камеры городской управы подавляли, нагоняли тоску и желание как можно быстрее отсюда вырваться. Сырой камень, запах плесени и страха, тусклый свет факелов. Обоих подозреваемых развели в разные концы узкого коридора, чтобы у них не было ниединого шанса на сговор.

Дарену допрашивал один из людей Варна, а Ромульдом занялся сам констебль. Допросы длились всю ночь. Дарена сломалась на рассвете, Ромульд продержался до полудня. Вскоре я знал всё, всю неприглядную правду. До Эшворт-холла добрался, когда солнце уже клонилось к закату. Мышцы ныли, в голове шумело, но усталость перекрывало мрачное удовлетворение.

Шадор остановился у крыльца, и я спешился. Ко мне тут же подошёл Гарри, чтобы принять поводья.

– Где леди Айрис? – спросил я его.

– В кабинете, милорд. С самого утра там.

Разумеется, работает над записями для Торнтона.

Айрис сидела за своим столом и что-то писала. Светлое платье, волосы собраны в простой узел на затылке, на лице глубокая задумчивость, между тонкими бровями пролегла морщинка. На скрип двери она подняла голову, оглядела меня с ног до головы: пыльный сюртук, круги под глазами, щетину, – и молча встала.

– Вы ужасно выглядите. И спасибо за записку, а то я себе места не находила, тревожась за вас.

– И я рад вас видеть, – ответил я и многозначительно улыбнулся. – Простите, что в таком виде, хотел как можно скорее рассказать вам новости.

– И правильно, проходите, не стойте на пороге, – тоже улыбнулась она.

Я прошёл вперёд и сел в кресло, буквально рухнул в него. Ноги гудели. В камине потрескивал огонь, на столике рядом поднос с закусками и графин с чем-то янтарным. Бренди, судя по запаху. Какая моя подопечная умница. И красавица. И вообще невероятная…

– Кхм, – подала голос Айрис, возвращая меня в настоящее. Стряхнув с себя мечтательную задумчивость, я выпрямился, налил себе в стакан напиток и сделал глоток. Обжигающий, проясняющий голову. Приятное тепло разошлось по телу, согревая меня изнутри.

Девушка устроилась напротив. Терпеливо дождалась, пока я сделаю первый глоток, второй и лишь потом спросила:

– Они признались?

– Да. Оба.

Я откинулся на спинку кресла, прикрыл веки. Итак, с чего начать? Столько грязи вылилось во время допроса, что хватило бы на десяток судебных процессов.