Книга Хозяйка разорённого поместья Эшворт-холл, страница 42 – Айлин Лин

Телега тронулась, покатив по мостовой в сторону выезда из города.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в мягкие розовые и золотые тона. Дорога была пыльной и ухабистой, телега скрипела и подпрыгивала на каждой выбоине. Я задумчиво смотрела на проплывающие мимо поля.

– Сэр Блэквуд, – обратилась я к Маркусу, когда впереди показался поворот к моему поместью, – с вашей помощью я хочу объявить своей мачехе, что она ни единой вещи не вынесет из моего дома. Кроме того, что на ней.

Он обернулся, внимательно на меня посмотрел:

– Вы хотите, чтобы я их напугал своим видом? – его губы дрогнули в улыбке.

– Да, – просто кивнула я, – максимально зверское лицо, хмурое, злое.

– Без проблем, госпожа, – слегка поклонился он.

– Чтобы не только леди Дарена, но и её служанки от страха слова против сказать не смогли, – добавила я, живо представив всю эту картину и едва сдержав смех. Настроение было прекрасным. И обещало стать ещё лучше.

Телега въехала на территорию Эшворт-холла. Солнце почти скрылось за линией горизонта, расцветив небо в багровые тона. Особняк встретил нас тёмными, пустыми окнами и тишиной.

– Неужели свалили? – пробормотала себе под нос, слезая с телеги и задумчиво осматриваясь. Обычно в это время в окнах, где обитала Дарена и её служанки, горел тусклый свет, сейчас там было темно.

– Что? – непонимающе округлила глаза Энни.

– Они покинули поместье, – прищурилась я, – и наверняка прихватили с собой всё самое ценное.

– Но почему мы с ними не встретились на тракте?

– Всё просто – Дарена и её подпевалы, скорее всего, уехали немного позже нас, – пожала плечами я, повернулась к телохранителю и добавила, – добро пожаловать в мой дом, сэр Блэквуд. Энни, сбегай, отыщи Полли и Джона, пусть помогут с покупками, а я наведаюсь в опочивальню мачехи, проверю, что они мне оставили.

– Хорошо, миледи, – кивнула помощница и отправилась выполнять поручение.

– Гай, подождите немного, – попросила я крестьянина, – вот, возьмите, – и протянула ему монетки, – и спасибо за помощь.

Мужчина взял плату, рассыпавшись в благодарностях, я дала ему чуть больше, чтобы он помог Джону с разгрузкой. Сама же в сопровождении Маркуса отправилась в дом.

Сумерки сгущались быстро, превращая очертания особняка в размытые тени. Входная дверь была не заперта. Я толкнула её, и та отворилась с тихим скрипом, впуская нас в холодный полумрак прихожей. Внутри царила тишина. Пустая, гулкая, словно дом затаил дыхание в ожидании. Я остановилась у консоли в прихожей, нащупала в темноте подсвечник с остатками свечи и огниво. Несколько ударов, искра, слабое пламя вспыхнуло, отбрасывая дрожащие тени на стены.

В колеблющемся свете знакомые стены казались чужими, почти враждебными. Тёмные дверные проёмы зияли, точно пасти; сквозь незанавешенные окна проникал последний отблеск заката.

– Осторожнее, миледи, – тихо предупредил Маркус, положив ладонь на рукоять меча.

Я кивнула и направилась к лестнице на второй этаж. Ступени скрипели под ногами. Поднимались молча, лишь шелест моего платья да тихое дыхание нарушали тишину.

Коридор второго этажа встретил нас той же пустотой. Я повернула направо, туда, где находились покои Дарены. Остановилась перед резной дверью, перевела дух и толкнула её.

Надо же, мебель они оставили всю, видно, такую тяжесть не захотели тащить: массивная кровать с балдахином, туалетный столик, комод, шкаф. А вот всё остальное исчезло: ковёр, постельное бельё, покрывало стащиливместе с периной, обнажив гладкие доски кровати, сняли портьеры с окон, оставив лишь голые карнизы. Распахнутые дверцы шкафа демонстрировали тёмное нутро: ни единого платья, ни платочка, ни чулка. Ни-че-го.