Книга Заложница, страница 51 – Элисон Эймс

— Ты должен был поверить мне насчет маячка. — Слова вырвались наружу.

— Ты права.

Его легкое согласие только сильнее ее разозлило.

— Тебе следовало прислушаться, когда я сказала, что руду в шахтах можно использовать для дестабилизации.

— Сейчас я слушаю.

— Уже слишком поздно! — закричала она. — Слишком поздно для меня. Слишком поздно для тебя.

— Не поздно. Никогда не поздно, пока все еще живы.

— Ты не понимаешь. Благодаря тебе Холлисворт придет за мной. Он не позволит ничему встать у него на пути. Я ненавижу тебя за это, — прошипела она. — Лучше умереть, чем позволить тебе снова трахнуть меня.

Мышцы на его челюсти напряглись.

— В прошлый раз, когда тебя прижали к стенке, ты успела забыть о своей враждебности.

Ее ярость разгорелась с новой силой.

— Тогда я думала, что у меня есть хоть один шанс сбежать от Холлисворта. Теперь же, благодаря тебе, неважно, переживу ли я горячку. Даже лучше, если не выживу.

— Чушь собачья. — Его грудь вздымалась, руки сжимались в кулаки, а затем Валдус сделал несколько медленных, глубоких вдохов, и егоплечи расслабились, как будто он заставил себя успокоиться. — Может, я и не очень хороший человек, но совсем не похож на то гребаное чудовище, которое ты называешь мужем. — Его голос понизился до соблазнительного хрипа. — Ты знаешь, как хорошо может быть нам двоим.

Ева покачала головой. Посмотрела в сторону.

— Ты же знаешь, что твое тело не сможет вечно сопротивляться горячке. — Все тот же мягкий, низкий голос. — Ты сама говорила об этом раньше. Всегда наступает момент, когда боль становится слишком сильной. Зачем позволять ей достичь пика? Особенно когда еще не поздно. — Он шагнул ближе. — Мы можем это сделать. Ты уже говорила, что можешь использовать руду здесь, чтобы дестабилизировать маячок. Ты лгала?

— Нет.

— Тогда дай мне шанс исправить ситуацию для всех нас. Позволь мне разобраться с горячкой, а потом…

— Я хочу кого-нибудь другого. Отдай меня кому-нибудь другому.

Ее закрутило так быстро, что Ева не успела среагировать. Грудь и живот прижались к каменной стене, а на спину давила тяжесть крепкой стали, что-то большое и толстое впивалось в ее спину.

— Никто больше не прикоснется к тебе. — Его слова прозвучали низким рыком у ее уха. — Это не обсуждается.

— Ты отдал меня Райкеру. — Дрожь в голосе ее смутила. — Раньше ты легко отдавал меня.

— Чтобы защитить тебя. И ты думаешь, это было легко? Я пробыл здесь два гребаных года, Ева. Снова и снова делал выбор, от которого у меня сводило живот, который преследовал меня в гребаных кошмарах, и ничто… ничто не было так тяжело, как это.

— Чушь собачья. — Ее тело подалось навстречу ему, злость была так велика, что пронзала сухожилия.

— Ты хочешь знать правду? — Валдус прошептал эти слова, словно сокровенное признание, погладил ее ухо, а затем провел по нему языком. — Я старался держаться в стороне. Пытался держать дистанцию. Но не могу.

Ева покачала головой, сопротивляясь притяжению его слов.

— Я ничего не могу с собой поделать, — продолжал он. — Ты отзывчива. Молишь о моих прикосновениях. Открываешься для меня, жаждешь моего члена, влажная и стонешь. Я вижу только это, когда закрываю глаза. Возможно, это было всего один раз, но мне не забыть того, что между нами произошло. Не могу забыть, каково это — видеть эти изумрудные глаза, светящиеся надеждой и благоговением. — Глубоко вдохнув,он потерся подбородком о ее волосы, а рукой провел по груди, обводя сосок большим пальцем, раз, два и больше, а затем крепко его сжал. — Позволь мне разделить это с тобой еще раз.